|
Настоящий охотник бродит с ружьем, пока он жив и пока на земле не перевелись звери, так же как настоящий художник рисует, пока он жив и на земле есть краски и холст, а настоящий писатель пишет, пока он может писать, пока есть карандаши, бумага, чернила и пока у него есть о чем писать, - иначе он дурак и сам это знает. Но сейчас время года было неподходящее, да и денег у нас оставалось мало, так что занятие, которое могло бы доставлять мне каждый день массу удовольствия независимо от результатов, обращалось в то, что в жизни всего неприятнее, - необходимость делать что-либо наспех, в немыслимо короткий срок. Я встал за два часа до рассвета, помня, что у меня в запасе всего три дня, и теперь, около полудня, подъезжая к лагерю, уже изрядно нервничал. А там под тентом сидел Кандиский в своих тирольских штанах и оживленно болтал. Я успел совершенно забыть о нем. - Хэлло! Хэлло! - приветствовал он меня. - Не было удачи? Ничего не вышло? Где же куду? - Фыркнул разок и удрал, - ответил я. - Добрый день, дорогая! Жена улыбнулась. Она все время тревожилась за меня. Она и Джексон, которого мы называли “Старик”, с рассвета напряженно прислушивались, ожидая моего выстрела. Прислушивались даже после того, как приехал гость; прислушивались, когда писали письма, когда читали, и все время, пока Кандиский болтал. - И вы его не убили? - Нет. Он больше не показывался. Я заметил, что Старик тоже встревожен и мрачен. Видно, гость был не из молчаливых. - Выпейте пива, полковник, - обратился он ко мне. - Мы спугнули одного, - продолжал я. - Стрелять было нельзя. Там уйма следов. Но мы ждали напрасно. Ветер мешал. Спросите у проводников, если не верите. - Я уже говорил полковнику Филипсу, - вмешался Кандиский, приподняв со стула свой обтянутый кожаными штанами зад и закидывая одну голую волосатую ногу на другую, - нельзя вам здесь задерживаться! Поймите, надвигаются дожди. Когда они начнутся, местность станет непроходимой на двенадцать миль вокруг. Это безумие. - Да, он говорил это, - подтвердил Старик. - Кстати, - это относилось к Кандискому, - называйте меня просто мистер Филипс. Военные звания у нас в ходу вместо прозвищ. Если вы сами полковник, не обижайтесь на нас. - Затем Старик повернулся ко мне. - Плюньте на солонцы. Перестаньте туда ездить, и вы добудете куду в два счета. - Конечно, эти солонцы-одна морока, - согласился я. - Все кажется, что вот-вот подвернется удобный случай. - Попытайте счастья на холмах. - Ладно, попробую. - В конце концов, на что вам убивать куду? - спросил Кандиский. - Не принимайте этого так близко к сердцу. Велика важность! За год можно настрелять штук двадцать. - Об этом, пожалуй, лучше не заикаться в охотничьей инспекции, - заметил Старик. - Вы меня не поняли, - возразил Кандиский. - Я говорю только, что это (возможно). Но, разумеется, никто не захочет сделать такое. - Да, конечно, - согласился Старик. - В стране куду это нетрудно: чаще всего здесь встречаются крупные антилопы именно этой породы. Но когда они нужны, их нет. - А я вот не признаю охоты, - сказал Кандиский. - Почему бы вам не поинтересоваться лучше туземцами? - Мы ими интересуемся, - заверила его моя жена. - Право же, они прелюбопытный народ! Вот послушайте... - И Кандиский начал что-то ей рассказывать. - Знаете, в чем беда? Когда я охочусь на холмах, меня мучает мысль, что эти твари внизу, на солонце, - сказал я Старику. |
