— Туда, где мы можем быть уверены, что не встретим господина Урсиклоса! Ни одна живая душа не должна знать, когда и куда мы поплывем с Ионы.

— Согласен, моя девочка, но как мы это сделаем? — спросил Сиб.

— Как? — воскликнула мисс Кемпбелл. — Что нам мешает с рассветом покинуть этот остров? Мало ли на шотландском побережье необитаемых или даже вовсе не пригодных для жизни мест, где мы смогли бы продолжить наши наблюдения?

Братья Мелвилл затруднялись ответить на этот вопрос, заданный тоном, не допускающим ни возражений, ни отговорок. Им на помощь пришел Оливер Синклер, который, к счастью, присутствовал при этой беседе.

— Мисс Кэмпбелл, — сказал он, — мы все уладим наилучшим образом. Неподалеку отсюда есть островок под названием Стаффа, где никто не будет нам докучать.

— Где это?

— В двух с небольшим милях к северу от Ионы.

— А как мы туда переберемся и можно ли там поселиться? — допытывалась мисс Кэмпбелл.

— Все очень просто, — отвечал Оливер Синклер. — В гавани Ионы я видел яхту, какие обычно стоят в летний сезон во всех британских портах, готовые в любую минуту выйти в море. Капитан и экипаж всегда к услугам тех, кто изъявит желание воспользоваться их судном, будь то в Ла-Манше, в Северном или в Ирландском море. Мы можем нанять это судно, погрузить на него запасы продовольствия на две недели — на Стаффе мы навряд ли найдем провизию — и отплыть завтра утром с первыми лучами солнца.

— Господин Синклер, — с чувством произнесла мисс Кэмпбелл, — если завтра мы сможем незаметно покинуть Иону, я вам буду глубоко признательна!

— Завтра в первой половине дня ожидается слабый ветер, который поможет нам доплыть до Стаффы, — сообщил Оливер Синклер. — Если не приедут туристы, которые наведываются сюда два раза в неделю, нас никто не увидит.

По старой привычке братья Мелвилл тут же принялись кликать экономку:

— Бет!..

— Бетти!..

— Бесс!..

— Бетси!..

— Бесси!..

Госпожа Бесс не замедлила явиться.

— Завтра мы уезжаем, — объявил братец Сэм.

— Рано утром, — уточнил Сиб.

Элизабет с Патриджем стали без промедления готовиться к отъезду. А Оливер Синклер тем временем направился в порт и договорился с капитаном «Клоринды» Джоном Олдаком. Вид у капитана был бравый: традиционная фуражка с золотым позументом, куртка с металлическими пуговицами и синие суконные брюки. Вслед за тем молодой художник переговорил с шестью матросами, которые в зимнее время занимались ловлей рыбы, а летом обслуживали прогулочные яхты.

С восходом солнца пассажиры поднялись на борт судна, никому не доложив, куда оно направляется. Они опустошили погреба и кладовые гостиницы, набрав в дорогу провизии и напитков.

Едва взошло солнце, мисс Кэмпбелл заняла изысканно обставленную каюту на корме, братья Мелвилл расположились на диванах в кают-компании, помещавшейся под салоном, в самой удобной части судна. Оливер Синклер устроился в каюте под лестницей, что вела в салон. В крошечных каморках по обе стороны столовой поселились Бесс и Патридж — как раз позади капитанской каюты. Ближе к носовой части находился камбуз, где хозяйничал корабельный кок. На самом носу помещался кубрик с койками для команды. Казалось, ничто не было забыто на этой, весьма комфортабельной, яхте. В хорошую погоду при попутном ветре она неизменно завоевывала призы на регатах «Королевского яхт-клуба», устраиваемых на Темзе. В таких случаях ее матросы очень гордились своей принадлежностью к британскому флоту.

Наконец все приготовления к путешествию остались позади, и, к радости пассажиров, капитан приказал поднять якорь.