— Вот оно как! — вырвалось у Александры. — А Гошка с Митей по-другому сказывали, будто они сами поросят выловили.

— По-другому?! — Поражённый Ефим отступил назад. — Ишь ты, пожалели меня ребятишки.

— Мало того, что пожалели. Они же тебя от чёрного дела отвели. — Александра сокрушённо покачала головой. — Эх, Ефим, Ефим, до чего ты докатился! В колхозе чужаком стал, сына забросил. А ведь мы теперь по-другому живём, по правде, по совести. Распрямились, как после дождя. И дышать легче, и силы прибавилось, и вера появилась, что к хорошему идём.

— Слышал, знаю. О твоих делах далеко шум пошёл.

— Встряхнись ты, Ефим, одумайся, переломи себя. Не последний же ты человек на свете. И руки у тебя есть, и голова на плечах. Вот и покажи людям, на что ты способен.

— Да и кто ж мне, такому, поверит? Я в грехах по горло завяз.

— Поверят, все грехи спишут, только бы совесть у тебя проснулась.

— Ладно, сестрица, время покажет, — отмахнулся Ефим. — А пока мне всё же лучше в город податься, подальше от Клинцов. Вот зашёл Митьку предупредить, чтоб он тоже здесь не задерживался.

— Пустые хлопоты, Ефим, — вздохнула Александра. — Потерял ты пока сына… не поедет он с тобой.

— Как это не поедет? Сын всё же!

— Тогда ищи его, зови.

Весь вечер Ефим разыскивал по колхозу Митьку, но тот так и не показался ему на глаза.

К концу недели в районной газете появилась небольшая заметка, в которой Николай Иванович благодарил за помощь лагерю и пастухов из совхоза «Первомайский», и школьников из Ольховки, и бабку с внучкой из колхоза «Красный луч», и шофёра Пыжова. Заметка называлась «Честные люди».

— Люди, конечно, не в пример прежним, — прочитав заметку, согласился дед Афанасий. — Но поросят всё же беречь надо.

Он тщательно осмотрел всю изгородь в лагере и потребовал от Александры, чтобы её срочно починили.

— А надо ли на ремонт тратиться, — заметила Александра. — Может, поросятам свободный выгул дать, на волю их выпускать почаще. Мы вот со Стешей уже подумываем об этом.

— Да они ж, орда дикая, потопчут всё, разбегутся, — заспорил дед Афанасий.

— А помнишь, дедушка, как поросята после грозы на картофельном поле паслись? — сказала Стеша. — Сами себе корм добывали.

— Так их же пасти надо, стеречь. А где же свинопасов на такую ораву найдём?

— Электропастуха поставим. Одного на всё стадо.

Свинарки посоветовались с Николаем Ивановичем, и было решено выпустить поросят на вольный выпас.

Делянки с посевами клевера, кукурузы и люцерны разбили на отдельные участки. Дядя Вася поставил столбы, натянул между ними проволоку и пустил по ней электрический ток.

Когда всё было готово, поросят из лагеря выпустили кормиться в поле, на клетки с травами.

Свинарки, дед Афанасий и ребячья команда, вооружившись палками и хворостинами, внимательно следили за «ордой», чтобы не дать ей разбежаться.

Но зелёная сочная трава была так вкусна, что поросята с жадностью принялись её есть.

Когда же они пытались перебраться через проволоку, — получали лёгкий щелчок и отскакивали в сторону. Электрический пастух исправно делал своё дело — не пускал поросят за пределы огороженных клеток.

Насытившись, поросята возвращались в лагерь, пили воду, отдыхали под навесом, потом опять шли на вольный выпас.