К крыльцу, с трудом волоча за собой длинные санки со старым, окованным железом сундуком, подошёл Гошка. Ребята оглядели вместительный сундук и невольно рассмеялись:

— Вот это да! Всем тарам тара. Где ты, Шарап, столько удобрений наберёшь?

— Наберём, — сказал Гошка и кивнул на Никитку. — Мы а вот с ним один клад знаем.

— Какой клад? — осведомился Борька.

Гошка объяснил, что на старой колокольне когда-то жили голуби и после них на всех этажах остались большие залежи помёта.

— Правда, Никитка? — обратился он к приятелю. — Помнишь, как мы на колокольню лазили?

— Ага. Там этого добра хоть завались, — обрадованно заговорил Никитка.

Но его тут же перебил Митька Кузяев:

— Подумаешь, клад открыли. Кто ж не знает про голубиный помёт? А только верующие не пустят нас на колокольню.

— Почему ж не пустят? — удивилась Елька.

— Им молиться надо, а мы тут на колокольне шуровать будем.

Ребята зашумели. Какие верующие? Подумаешь, десять старух! А разве они не хотят, чтобы на полях было больше удобрений? Да и колокольня почти уже не колокольня: колокола с неё давно сняты. А раз так — включить колокольню в план «боевого рейда».

— Хорошо, хорошо, — согласился Борька. — Не забудем и про колокольню. А теперь создадим штурмовые группы. Объединяйтесь — кто с кем.

— Нас с Никиткой на колокольню пошлите, — поднял руку Гошка. — Мы там все ходы-выходы знаем.

— Опоздал, Шарап, — фыркнул Митяй. — Мы уже спаровались, вместе золу собирать будем. — Он хлопнул Никитку по плечу и притянул к себе — Так, что ли, Краюха!

— Так, — еле слышно подтвердил Никитка и, стараясь не глядеть на Гошку, спрятался за Митькину спину.

«И чего он как привязанный к нему?» — с недоумением подумал Гошка и, обернувшись к Борьке, сказал:

— Тогда, ну, тогда с тобой пойдём.

— И меня с Елькой запиши. Мы тоже на колокольню хотим, — подала голос Таня.

Борька, покусывая карандаш, пожал плечами и с сосредоточенным видом уставился на карту.

— Что раздумываешь, как Кутузов на военном совете? — поторопила его Елька. — Записывай, кто куда желает, и за дело пора.

— Понимаете, какая штука, — уклончиво заговорил Борька. — А может, Гошку не записывать в группу, воздержаться пока?

— Это почему «воздержаться»? — в один голос спросили Елька и Таня.

— Сами ж знаете. Дело с Шараповыми тёмное, ничего ещё не ясно. Вот вызовут их на правление, решат, что и как, тогда посмотрим.

— Да чего ты кругом да около ходишь! — перебил его Митяй. — Скажи напрямки: подсудные они, Шараповы, на подозрении. И я бы на Гошкином месте ни в какие группы пока не лез. Лежал бы себе на печке и носа из избы не высовывал.

— Верно, ребята, — сокрушённо вздохнув, согласился Борька. — Нельзя, пожалуй, Шарапову с нами. Неудобно как-то. Придём мы за золой к кому, а там узнают, что с нами Гошка Шарапов… ну и вытурят всех нас в шею.

— Да что ты говоришь такое?! — вне себя закричала Таня, бросаясь к Борьке. — Как ты смеешь? Он же не чужой нам, Гошка. Ребята! Ну, чего вы молчите?

— Вот взвилась тоже. Все же так говорят, — растерянно забормотал Борька.

— А я вот не верю, — перебила его Елька. — Не виноват Гошка. Не мог он нас обмануть, не мог! Давайте хоть ещё раз его спросим.