– Никому нельзя давать умирать, если только можешь спасти. Для людей, для гномов это так же бесспорно, как и то, что солнце должно сиять на небе. А вот мы... Все рассуждаем и взвешиваем, взвешиваем и рассуждаем... И, пока не оказываемся здесь, ничегошеньки‑то не понимаем в том, что делается...

Ушедшие Вниз не замыкались в своем горе. Они могли переговариваться друг с другом, оставаясь в курсе всего происходящего на поверхности, не исключая и милых пустяковых женских сплетен...

После разговора с матерью Эльтара долго приходила в себя. Общение с Ушедшей отнимало все силы без остатка. А ведь еще надо было позаботиться о Ками...

Девочке очень понравилось во дворце, что и неудивительно.

– Мама, мы всегда будем жить теперь здесь? Никуда не уйдем?

– Нет, малышка. Никуда.

Эльтара постаралась устроить Ками как можно лучше.

– Завтра я тебя тут кое с кем познакомлю, чтобы ты могла играть. – пообещала саойя. Она имела в виду гномов – с ними девочке будет не скучно.

Только глубокой ночью принцесса смогла отправиться к Камню Тоэй.

Звездный Зал правителя Эльфрана не поражал воображения колоссальностью размеров или тяжелой роскошью убранства. Звездным его звали за магический хрустальный купол, собиравший слабый свет ночных светил и отбрасывавший узкий сноп серебристо‑жемчужных лучей на стоящий в середине каменный куб.

Камень Тоэй имел густой темно‑зеленый цвет – как у листвы лип или кленов в самый разгар лета – и был весь перевит черно‑коричневыми прожилками, точно доставляемый гномами малахит. Рисунок на поверхности камня непрестанно изменялся, прожилки вились, точно живые; из‑под зеленоватых завитков порой пробивались короткие желтые лучики, словно там, в глубине, солнце весело играло среди молодой листвы.

Громадный куб обрел здесь пристанище уже давным‑давно, поднятый на постамент в Звездном Зале силой магии тогда еще молодого отца Эльтары, не носившего в те годы гордого титула "Вечный Король"; он увел свой народ от ужасов войны с Лишенными Тел, что кипела на закатных берегах Южного Хьёрварда...

Эльтара была одна. За спиной с легким перезвоном сошлись хрустальные занавесы, однако она уже ничего не слышала. Все ее внимание приковано было к Камню.

Наделенный собственным разумом, древний, как сама земля, старше вод, звезд и солнца, старше ныне правящих в мире Новых Богов, Тоэй, случалось, и капризничал, и раздражался. Иногда от него никто не мог ничего добиться целыми сутками; правда, когда речь шла о жизни и смерти Эльфрана (как, например, в дни Восстания Хедина и Ракота, что привело к падению Молодых Богов), Камень никогда не позволял себе никаких вольностей.

Эльтара заставила дрожь уйти из ладоней. Прохладные точеные пальцы принцессы, лишенные положенных по этикету родовых перстней и колец, осторожно коснулись отполированной поверхности, вокруг них тотчас закружились коричневые змейки. Камень узнал одну из тех, кому разрешал что‑то делать с собой.

Сегодня Тоэй не упрямился.

Хрустальный купол внезапно залила густая чернота. Пришла пора отдавать накопленные силы. Камень, питавшийся светом звезд, похоже, терпеть не мог, чтобы они видели его за работой.

Сосредоточившись, Эльтара вновь вызвала из памяти образ Эльстана, из Дома Рожденных Волнами, по привычке называя любимого его ложным "путевым" именем.

Один раз она уже проделывала это. Тоэй тогда не ответил – вернее, ответил, но крайне неопределенно. Что‑то вроде "не жив, но и не мертв". Тогда‑то Эльтара и отправилась в свое странствие...

После событий на Холме Демонов пришла горькая уверенность – Эльстана больше нет. Потом все еще действующие заклятия, наложенные женихом на Два‑лина, заставили эту уверенность поколебаться. И вот – вторая проверка.

Питаясь глубоко таимой верой самой саойи в то, что ее суженый, несмотря ни на что, все‑таки жив, Тоэй упорно пробивался сквозь тенета чужого колдовства.