– У нас лошади были, да Хисс, гаденыш, наверняка свел. А если не Хисс, то Орда или Нечисть постарались...

– Хорошо! Двалин, берись за лагерь. Хеорт пусть полежит.

– Нет! Прекраснейшая, позволь мне помочь почтенному гному!

– Кому сказано – лежи! Я на тебя исцеляющие заклятья накладывала. Мне и решать, когда и что тебе делать!

"А она все же молодец. Держится. Видно, что глаза на мокром месте, – это у нее‑то, у Перворожденной! – а все равно держится. Приказывает. Распоряжается. Очень на сестру похожа, очень. Только та помягче, куда как помягче норовом‑то была. Ну, что делать‑то станет? А, так и есть. Пошла по Холму бродить. Не иначе как следы Эльстана своего волшбой отыскивает..."

Гном Двалин был совершенно прав. Эльтара чувствовала, что рухнет и разрыдается, если только хоть на миг ослабит свою волю. Устремив все немалые свои силы на поиск, она шагала и шагала по изуродованным взрывом склонам Холма Демонов, пытаясь отыскать хотя бы слабые следы любимого. Изощренные заклятия заставляли отвечать на ее вопросы песок и траву, камни и деревья возле дальнего леса. Видение в хрустальном шаре стремительно обрастало плотью подробностей. Вскоре волшебница уже знала вплоть до самых мелких мелочей, что произошло здесь, на поверхности земли. Оставалось выяснить, что произошло в ее глубинах.

Вообще, здесь было жутковатое место. Под этим Холмом крылось одно из гнездовий отвратительной и богомерзкой Орды. Молодая волшебница ощутила проложенные кем‑то пути злой и ядовитой силы, питавшей бесконечно возрождавшиеся легионы чудовищ. Весь Холм являл собой запутанную систему заклятий, противозаклятий и наговоров. Внутреннему оку волшебницы предстал извилистый заваленный ход, похожий на пищевод какого‑то древнего дракона. И... по этому ходу... упорно ползло вверх... какое‑то страшилище!

Эльтара затрепетала, словно пойманная удавом птичка. Эта тварь, что ползла сейчас к поверхности, представилась ей ужаснее всего, с чем она сталкивалась доселе, оставляя далеко позади даже знаменитых бестий древности. В ней чувствовалась такая мощь, что, наверное, могла бы рассыпать в прах горы, гасить звезды и забавы ради варить супы из китов, хорошенько вскипятив для этого целые моря и океаны.

Молодая волшебница прижала пальцы к вискам. В голове валами гуляла боль. Великие Силы, что же это за новая напасть? И неужели отец был прав... если Печать окажется сорвана грубой силой, в мир вырвется такая беда, что по сравнению с ней всякие там Орды покажутся детскими забавами?

И следы Эльстана теряются как раз там, внизу... на пересечении его пути с этой тварью... Эльтару била крупная дрожь. Воображение тотчас нарисовало жуткую картину – громадные гнилые зубы трупоеда вгрызаются в уже похолодевшую плоть Эльстана... хрустят кости, раздается удовлетворенное утробное урчание... И теперь это существо лезет вверх!

Нет, она не отступит. Она примет этот бой, как подобает дочери и наследнице Вечного Короля. Это неважно, что он – Вечный. Ее, Эльтары, королевство будет само по себе, когда придет срок. Хотя... быть может, он не придет уже никогда. Едва ли ей удастся остановить эту тварь. Но и без боя она тоже не отступит!

Эльтара остановилась, успокоила дыхание. Закрыла глаза. Заставила уняться бешено скачущие мысли. И неспешно начала плести самое смертоносное и убийственное из всех ведомых ей Великих Заклятий.

ГЛАВА III

Короче, братие, когда скрылась эта оглашенная Эльтара, на хуторе жизнь вроде бы вновь поспокойней стала. Жаль только, что эта волшебница – что б ей ни дна ни покрышки! – Двалина с собой увела. Мастер был первостатейный. Да и какой хутор мог похвастаться, что у него настоящий подгорный гном в кузне молотом машет?!

Весна тем временем прошла.