Ну а мне деваться некуда – оставалось только терпеть. Я и терпела. Потому что очень учиться хотелось. Волшебству настоящему, я имею в виду. Повезло мне. Встретился один маг – из Истинных. Не колдун, не чародей ярмарочный, не волшебник даже, из тех, что с жезлом, – нет! Настоящий маг! С посохом! И сила в нем такая, что весь город может сперва испепелить, а потом снова сделать как было, и никто ничего не заметит. Наткнулась‑то я на него случайно – вернее сказать, это он на меня наткнулся. Развлечься старичку захотелось. Стою я, значит, на обычном своем месте, только‑только Фраку‑громиле мзду сунула, только по сторонам огляделась – подходит. Аккуратный такой старикашка, плащ новый, дорогой, чистый, ботиночки замшевые, мягкие. Подошел, поглядел так на меня искоса, губами почмокал и говорит:

– Свободна, деточка? И если да, то сколько берешь?

Я, само собой, отвечаю, что да, мол, свободна, беру столько‑то и столько‑то – в зависимости от времени и от того, что делать придется. Он кивает.

– Я тебе, – говорит, – дам двух грифонов, если все толком сделаешь. Но предупреждаю... – и поехал, какой он требовательный, значит, и что ему, дескать, ни с одной еще не понравилось и что если и я ему не подойду, так достанется мне только пять серебряных соколов. Ну, мы и соколам рады будем, нам выбирать не приходится – соглашаюсь.

Привел он меня к себе – ничего себе домик, почти дворец. Объяснил простыми словами, чего ему надо. Нудно так объяснял, словно не в постель со мной собрался, а устройство какой‑то машины объяснял. Тут‑то меня в голову словно стукнуло чем, и говорю я ему:

– Ты, дядя, погоди мне все это втолковывать. Дай мне сделать все, как я сама думаю, а там, ежели не понравится, серебро за беспокойство отсыпешь, и все.

Он от моей наглости, похоже, дар речи потерял. Ну а я, времени не теряя, берусь за дело. Через пять минут он у меня до потолка скакал и орал во всю глотку: "Еще, еще!"

Короче, когда все у нас кончилось, он только дышать и мог. Я вина ему налила, испугалась – вдруг копыта откинет? АН нет, он целый кубок опростал, на локте приподнялся, на меня пристально так поглядел и говорит:

– И как это у тебя так ловко все получилось, деточка?

Я секретов своих не раскрываю. Не рассказывать же каждому встречному‑поперечному, какие я заклятия в ход пускаю, чтобы понять, как с клиентом поступать и все такое! Только на сей раз ничего этого не потребовалось. Поглядел он на меня эдак вот пристально и вдруг как рассмеется!

– Да ты же, – говорит, волшебница! Дар у тебя есть! Да и не маленький! Хочешь стать моей ученицей? Много я с тебя не возьму. Точнее, возьму тем, будто ты мне сегодня сделала. А чтобы ты не думала, будто я проходимец какой, – вот, смотри!

И показал. Только что вроде старикашка‑старикашкой был, а вот встряхнулся как‑то, плечи расправил – и стоит гордый такой, величественный, король‑королем. А в руке левой – посох. И от старичка моего волнами такая сила исходит – я даже зажмурилась. Поняла, что до сих пор он свою мощь прятал и, раз я ничего не заподозрила, значит, он и впрямь первостатейный маг.

Ну а потом он проделал несколько таких штук, что у меня сердце почитай остановилось. Открывал Врата Миров, точно книгу листал. Не виденья творил, не иллюзии – их‑то я навидалась, во всяких видах повидала: молодые колдуны любят девчонкам пыль в глача пустить, похвалиться. Так что красивые каргинки от жизни отличать умею.

И, конечно, сказала "да".

Думала я тогда в первую очередь, что от тетки сбежать удастся. Так‑то ведь далеко не убежишь – король наш, величество светлое (чтоб его каретой переехало!) страсть как бродяжек не любит. Стража на всех дорогах, да еще и разъезды храмовников. Куда бежать, если у тебя ни огня, ни угла? К разбойникам или там к пиратам податься – не по мне это, я душегубства не терплю (хотя тетку свою охотно бы придушила!).