Гном помрачнел еще больше.

– Ты права... – выдавил он сквозь зубы и отвернулся. – Все, не бывать мне дома...

Ничего не понимая, Хеорт испуганно переводил взгляд с гнома на Эльтару и обратно.

– Погоди отчаиваться, – Эльтара успокаивающе положила тонкую ладонь на плечо понурившегося Двалина. – Я предчувствую – грядут большие перемены. Многие из старых законов исчезнут сами собой. Станет просто не до них, поверь мне...

Однако это не слишком помогло. Двалин погрузился в свойственную порой гномам черную меланхолию, вывести из коей могло одно лишь пиво. Правда, Эльтара не слишком‑то одобряла употребление столь грубого напитка и решила помочь спутнику по‑иному...

Из изящного кожаного чехла, отделанного мелким речным жемчугом, появилась небольшая тонкая флейта. Волшебница поднесла инструмент к губам, и комнату заполнила прихотливая теплая мелодия, полная неизъяснимого очарования. Светлая грусть слышалась в ней, и в то же время – великая надежда, что придут иные времена...

И окутавшая гнома черная, неизбывная как будто

печаль стала отступать, Двалин поднял голову. Его взгляд прояснился, ссутулившиеся плечи расправились, на губах даже появилось подобие улыбки.

– Ладно, чего уж там, – наконец выдавил он. – Семь бед – один ответ. Наложишь ты свое заклятье! Слово даю. Хорошо бы Хисс побыстрее появился, пока я не передумал...

На шпиль городской ратуши Галена опустился стремительный коричневокрылый сокол – птица очень редкая, осторожная и так просто к человеческому жилью не подлетающая. Сокол повертел головой из стороны в сторону, осматриваясь, а потом внезапно сорвался с насеста и стремительно помчался к реке.

– А ведь неладно оно‑то, в славном Светлопенном Галене! – без обиняков брякнул с порога Двалин, непринужденно вваливаясь в просторные апартаменты Эльтары

Гном с Хеортом только что вернулись из разведывательного похода к докам. Сама волшебница считала подобное времяпрепровождение недостойным ее и осталась в гостинице, обложившись какими‑то манускриптами.

– В чем дело9 – Эльтара не подняла головы от причудливой вязи неведомых гному букв. В последнее время волшебница пребывала в дурном настроении.

– В городе охотятся за колдунами, – врубил Двалин.

Эльтара вздрогнула.

– Как так? За колдунами? – Она впилась взглядом в глаза гнома. – Ты не спутал?

– Именно так, и я сегодня не выпил ни капли пива, – отчеканил гном. – Охота на ведьм, самая настоящая! Всем заправляют храмы. Жрецы ходят по улицам и кричат, что Орда прорвала Рыцарский Рубеж, что это кара Новых Богов, Хедина и Ракота, за грехи людские, а корень зла в том, что лишь им, служителям божественного, дозволено творить волшбу, все же прочие – слуги Тьмы и, следовательно, Зла А таковых ждет костер.

– И., и что же творится в городе? – Кровь постепенно отливала от щек волшебницы.

– Что, что... будто сама не знаешь... – проворчал гном. – Погромы там, вот что! – со внезапной яростью рявкнул он. – Погромы! Всех, кого подозревают, тащат в храмовые темницы. Пока еще народ разошелся не слишком сильно, но если этому не помешать... – Он выразительно взглянул на Эльтару.

– Помешать? – простонала та. – Но как? Мы же не можем перебить весь город!

– Но... быть может., вразумить лишившихся рассудка? Это ж чушь, будто Орда "наслана за грехи"! Не верю я в такое! – возмутился гном

– Боюсь, что вразумить весь Гален в то время, как целая армия жрецов последовательно сводит его с ума... – Эльтара с сомнением покачала головой – Но как же это началось? Ведь еще вчера все было спокойно!

– То‑то и оно, что вчера, – гном скрипнул зубами, – а сегодня город весь обезумел, говорю тебе! Арр‑га‑храбадар!

– Ну и выражения у тебя, – невозмутимо отозвалась Эльтара.