Его войска напали на Сирию и Северный Из­раиль и осадили Дамаск. Дамаск отчаянно со­противлялся, а у Ассирии тем временем воз­никли неприятности на других границах. Салманасару пришлось удовлетвориться солидной контрибуцией, и после этого он ушел. Однако в честь своей победы он воздвиг монумент, черный обелиск, на котором были перечислены все цари, заплатившие ему дань. Среди прочих в этом списке упоминался и Ииуй, записанный как «сын Амврия», — так обычно именовали асси­рийцы израильских правителей, несмотря на то что Ииуй вырезал всех потомков Амврия, до которых смог добраться.

Что касается Финикии, то она тоже потеряла шанс заполучить религиозную власть над Израи­лем, Иудой и Сирией. У нее были свои пробле­мы. Хотя Финикия и помогала в битве при Каркаре, потом, когда Салманасар вернулся в тот беспокойный 842 г. до н. э. и оказался более удачлив, ей все равно пришлось заплатить дань.

Нет, будущее Финикии было на морях. Весь IX в. до н. э. Финикия оставалась единственной крупной морской державой в Средиземноморье и являлась монополистом морской торговли. В 814 г. до н. э. (общепринятая дата) город Тир фактически положил начало городу более велико­му, чем он сам.

В том году партия тирских колонистов, воз­главляемая, согласно преданию, Дидо, сестрой тирского царя, основала город всего в несколь­ких милях от Утики на африканском берегу западнее Сицилии, город, равный по величине современному Тунису. Финикийские колонисты назвали его Карфадашт («новый город»), види­мо потому, что Утика была «старым городом». Для римлян в последующие века это название превратилось в «Карфаги». Римляне называли карфагенян «пуни», таков их вариант гречес­кого слова «финикиец», поэтому прилагатель­ное «пунический» эквивалентно слову «карфа­генский».

Ну а что в это время происходило в Израиле и Иуде?

Ассирия представляла опасность, но она по-прежнему занималась другими своими граница­ми, но после смерти Салманасара в 825 г. до н. э. ее мощь снова уменьшилась. Финикийские горо­да были богаты и не стремились восстановить свои религиозные позиции в Израиле и Иуде. Главным врагом оставалась Сирия. Хотя Сирия и пережила переворот в 842 г. до н. э., за ним не последовало никаких внутренних религиозных сдвигов. Она восстановилась после ассирийского набега гораздо быстрее, чем Израиль, в котором Ииуй искоренял тирский культ и старался наса­дить яхвизм.

Газаил, узурпировавший царский трон в Си­рии, реорганизовал армию и отправил ее на юг воевать против слабых яхвистских государств. За одну военную кампанию он отобрал у Ииуя всю территорию Трансиордании. Земли, принадле­жавшие израильтянам со времен Судей, оказа­лись под властью Дамаска. Другая часть сирийской армии пробилась к побережью и уста­новила свое господство над городами филистим­лян.

К концу правления Ииуя — он умер в 814 г. до н. э., когда был основан Карфаген, — Изра­иль и Иуда оказались запертыми между рекой Иордан и Мертвым морем на востоке и прибреж­ной долиной на западе. Их власть даже над гор­ной частью страны была оставлена им после выплаты дани Сирии.

Когда Иохаз, сын Ииуя, занял в 814 г. до н. э. его место на троне, все выглядело так, будто Израиля и вовсе нет. Газаил в последние годы своего правления мог не один раз взять Самарию.

Для Иуды тоже наступили тяжелые времен. При Иоасе, мальчике-царе, который, видимо, представлял чудом выжившую династию Давида, это было затянувшееся поражение. Газаил, царь Сирии, угрожал Иерусалиму и увел свои войска, только заполучив большую дань.

Не лучше обстояли и внутренние дела. Мож­но предположить, что в первые годы юный царь находился под властью первосвященника, спас­шего его и сохранившего ему жизнь или, возмож­но, избравшего его на роль выжившего члена Да­видовой династии.