Евреи, жившие в изгнании, или, по крайней мере, те из них, кто грезил мессианством, впали в состояние экстатического возбуждения. Видимо, скорое исчезновение того проблеска надежды, который возник при Мардуке, настроило их против Халдеи. А может быть, они решили, что, встав на сторону персов, они получат поддержку победителя и Кир из чувства благодарности вер­нет их в Иуду.

Во всяком случае, они так и сделали, и их позицию выразил один пророк, оказавшийся вы­дающимся поэтом, но навсегда оставшийся безы­мянным. Его сочинения приписали жившему примерно на два века раньше пророку Исайе, чтобы им больше верили, и эти тексты появляют­ся в Книге Исайи с сороковой главы. Если пре­дыдущие главы касаются периода правления Сенаххериба, то в последующих главах вдруг возникает Кир. Поэтому пророка, который жил позднее, называют Вторым Исайей.

Второй Исайя приветствовал приход Кира и одновременно предложил новый взгляд на Яхве. Яхве больше не был просто богом евреев и един­ственным, которому они могли поклоняться. Он не был даже просто величайшим богом во Вселен­ной; он был единственным богом в мире и един­ственным, кому имело смысл поклоняться любо­му человеку. Яхве стал одинаково богом евреев и неевреев.

Согласно такому взгляду на вещи, вся история была частью замысла Божьего. Если Иерусалим и его храм оказались разрушенными, то это дея­ние Бога, а Навуходоносор был орудием в его руках. Когда придет время восстановить Иеруса­лим и храм, это тоже будет деяние Бога, и ору­дием его станет Кир.

Второй Исайя пишет, что Бог «воздвиг от вос­тока мужа правды, призвал его следовать за собою, предал ему народы и покорил царей» (2 Исайя, 41:2). Второй Исайя даже не постеснялся дать Киру мессианский титул, потому что он провозгла­шает: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы...» (2 Исайя, 45:1).

Именно со Вторым Исайей пришел настоящий монотеизм, вера в определенное божественное существо как в единого и единственного бога в мире. Так истинный монотеизм стал еще одним великим нововведением, которое дали миру наро­ды из западной части Плодородного полумесяца.

Расчеты изгнанников оправдались. В 538 г. до н. э. Кир со своими персами вторгся в Халдею, и она почти сразу развалилась. Кир разрешил ев­реям вернуться в Иуду и заново построить храм.

Однако дарованное им возвращение подразумева­ло чисто религиозный смысл. Ни слова не было сказано о восстановлении Иудейского царства.

И сразу же группа евреев отправилась в путь к тому месту, где некогда стоял Иерусалим. Во всяком случае, в ней были представители всех евреев из долины Тигра — Евфрата. Многие, воз­можно большинство, еще не решились расстать­ся с устроенной и безбедной жизнью ради при­ключения, целью которого было обживать разоренную землю. Многие помогали возвращав­шимся деньгами и товарами, но сами оставались на месте. Фактически они и их потомки сохраня­ли процветающую еврейскую общину в долине Тигра — Евфрата в течение пятнадцати столетий.

Первую группу евреев, возвращавшихся в Иерусалим, возглавил некто названный в Библии Шешобацаром и князем Иудиным. Некоторые называют его сыном Иехонии. Иехонию свергли и отправили в изгнание в 597 г. до н. э., но тог­да ему могло быть только восемнадцать лет. Умер он примерно в 560 г. до н. э. Вполне возможно, что сын Иехонии был жив в 538 г. до н. э., но если и так, то в лучшем случае он был довольно пожилым человеком.

Шешобацар, очевидно, наблюдал за закладкой фундамента нового храма, чтобы построить его точно на месте старого, а затем исчезает из рас­сказа. Может, он умер. Его место занял Зоровавель, которого принято считать племянником Шешобацара и внуком Иехонии, а следовательно, потомком в двадцатом колене Давида.

С Зоровавелем был Иешуа (Иисус), сын иеру­салимского первосвященника, служившего в хра­ме в момент его разрушения.