— Несколько, — весело признался колдун. — Я всегда нуждаюсь в свежих поставках, поэтому я рад заплатить вам, чтобы выхватить больше. Но эти эксперименты шли не так хорошо, как хотелось бы. Пока ничего не сработало. Вы близки с Магнусом Бэйном, не так ли? Я, вероятно, самый могущественный колдун, которого вы когда-либо встречали, но я слышал, что он тоже очень хорош. Если вы сможете заставить его прийти в качестве ассистента, вы будете очень хорошо вознаграждены. И он тоже. Я думаю, вы оба будете очень счастливы.

Алек сказал:

— Да, я надеюсь на это.

Это был не первый раз, когда кто-то предположил, что Магнус продается. Это был не первый раз, когда кто-то предположил, что, поскольку Алек был связан с Магнусом, Алек был запятнан.

Это злило Алека. До сих пор, но он научился этим пользоваться.

Колдун повернулся спиной к Алеку, осматривая клетки, как будто выбирая продукт из киоска на рынке.

— Итак, что вы скажете? — лениво спросил он. — Мы договорились?

— Я еще не знаю, — сказал Алек. — Ты не знаешь мою цену.

Колдун засмеялся.

— Что это?

Алек толкнул ноги чернокнижника, и тот упал на колени. Он вытащил свой меч серафима и приставил его к горлу мужчины.

— Все женщины свободны, — сказал он. — И ты под арестом.

Алек понял, почему колдун пользовался факелами, а не колдовством или электричеством, когда факел вывалился из стены на солому. Ему пришлось прыгнуть, чтобы потушить огонь.

Колдун был хорошим, — подумал Алек, мир стал оранжевым не только с огнем, но и с магией, перекрещивающейся с решеткой, ослепляя Алека своим светом.

Затем другой свет прорезал оранжевые провода магии, жемчужно-серый, прорезая всю темноту. Тесса Грей, дочь Принца Ада, стояла у подножия лестницы со светящимися руками.

Магия Тессы была вокруг него. Алек научился чувствовать магию, с годами научился двигаться с ней и сражаться с ней как с другим оружием на своей стороне. Это была не та сила пения, к которой он привык, известная и любимая, как его лук, но он чувствовал её дружелюбной. Он позволил магии Тессы обернуться вокруг него, охлаждая и защищая, когда он нырнул через огненные лонжероны власти обратно к колдуну.

— Самый могущественный колдун, которого я когда-либо видел? — Алек зарычал. — Она разрезала твоих подопечных, как папиросную бумагу. И мой человек съест тебя на завтрак.

Он совершил ошибку, потому что был слишком самоуверен. Он не слышал душного звука Тессы и не видел, как тень двигалась, когда он метнул свой клинок в сторону мага.

Клинок Серафима Клива Брейкспира встретил его. Алек встретил разъяренные глаза Брейкспира. Он посмотрел на Тессу, борющуюся с тремя сумеречными охотниками, когда Джем пришел помочь ей, Лили с другим охотником, наступающим на нее, и он взглянул на мага, который заставил каждый факел падать. Алек привык видеть всю битву, сражаясь на расстоянии.

Слишком поздно, он увидел клинок в свободной руке Клива, направленный в его сердце.

Рафаэль выбрался из тени и глубоко вонзил зубы в запястье Брейкспира. Лезвие упало на камень.

Мужчина зарычал, и со всей силой Нефилимов, которая должны быть использована, чтобы оградить беззащитного, он метнул тело Рафаэля в прутья клетки. Прозвучал отвратительный треск.

Алек крикнул:

— Нет!

Он замахнулся в лицо Клива Брейкспира. Колдун бросил факел к его ногам, и Алек перешагнул через пламя и схватил его за горло, затем поднял его, как куклу, и разбил череп мага о лоб Брейкспира. Глаза колдуна закатились, но Брейкспир закричал в негодовании и бросился на Алека. В его руке все еще сиял клинок серафима, так что Алек сломал эту руку, а затем использовал свою хватку, чтобы поставить продажного сумеречного охотника на колени.