— А если его имя постоянно талдычить, это принесет счастье и богатство! — ухмыльнулся капитан, кое-что припомнив: некогда по долгу службы довелось Сан Санычу гонять кришнаитов.

— Да, верно… — Кван, похоже, не заметил гаргуловской иронии. — Кроме того, это снижает риск онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. Я вижу, вы начинаете понимать! Но я отвлекся. Альбэр предложил Господину Высокое Небо услуги — свои и своих питомцев. Надо сказать, он не держал птиц взаперти: те гуляли по городу, где и когда хотели, а еще смотрели, слушали и запоминали. Горожане привыкли к ним, считая безобидными и забавными животными, не более того…

— Они жестоко ошибайся! — поднял палец Уквылькот.

— Верно… Вороны Фигассэ обладают феноменальной памятью и способны воспроизвести любой подслушанный разговор. Скорость их бега достаточна, чтобы настигнуть мчащийся во весь опор паромобиль, а крепкие клювы и молниеносная реакция практически не оставляют противнику шансов на победу… Они стали идеальной тайной полицией… Идеальной еще и потому, что без колебаний выполняли приказы своего патрона — а договориться с ними никто, кроме Фигассэ, не умел. До той поры борьба с преступностью была в ведении гильдии полицейских. Раз в полгода ее глава отчитывался перед городским советом, а Господин Высокое Небо и вовсе не интересовался такими мелочами… Не могу не признать — Фигассэ действовал гораздо более эффективно. Закон в здешних краях суров, но смертная казнь применяется редко. Чаще всего преступника ждет посажение на кактус — процедура весьма болезненная, но не смертельная… А если проступок серьезен, то изгнание из города. После этого ему приходится тратить все силы на выживание, ведь наше солнце гарантированно убивает незащищенного человека в течение пяти минут… Но питомцы Фигассэ имели свое представление о правосудии. Птички, знаете ли, не утруждали себя соблюдением юридических процедур. Никому и в голову не могло прийти, на что способны эти забавные, нелепые с виду создания…

— А что они могут, кстати?

— В считаные мгновения разорвать свою жертву на кусочки! Да-да, прямо на улице, на глазах изумленных прохожих — именно так это и происходило… Я не зря упомянул великолепную память этих созданий. Они изучили здесь все: каждую улицу, каждый проулок… И как теперь можно предположить — знали боссов преступного мира в лицо. С крупными «семьями» было покончено в течение суток. «Люди-собаки», «люди-росомахи», «люди-леопарды» не успели ни договориться меж собой, ни оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления воронам: те устроили настоящую бойню…

— А ну, тормозни. С этого места подробнее: что еще за «люди-собаки», «люди-росомахи»?

— Так называются… Назывались преступные кланы Аристопала. Это традиция, уходящая корнями в глубокую древность… У каждой «семьи» свои обычаи и ритуалы, свой способ вести дела и наказывать неугодных, даже собственные резиденции. Перечисленные мною — самые крупные и опасные, на них держится… то есть держалась большая доля теневого бизнеса. Есть еще с десяток мелких «семейств»; у тех, как правило, узкая специализация: «люди-крысы», например, занимаются только домушничеством.

— Что-то не сходится! — покачал головой Сан Саныч. — Ты же сам, на моих глазах, уложил парочку этих… ворон! А ведь там наверняка были профи…

— В Аристопале практически нет огнестрельного оружия, — вздохнул Кван.