|
Пяток освежеванных зверьков висели над прилавком ушами вниз. Согласно нерушимой традиции, на голове и кончиках лап шкурка была оставлена — дабы у недоверчивого покупателя не возникало и тени сомнения в видовой принадлежности тушек. Тут же находился пышный веник неких высушенных трав — их Леня настойчиво рекомендовал всем своим покупателям в качестве приправы.
— А, Костик! — улыбнулся Леонид Евграфович, когда тень двухметрового лейтенанта упала на прилавок. — Как жизнь молодая?
— Здравствуй, дядь Лень. Жизнь, как всегда — неприятно изумляет разнообразием…
Донских неопределенно хмыкнул.
— А ты, никак, зайчатинкой побаловаться решил? Это дело… Вишь, каких красавцев нынче торгую!
— Хороши красавцы… Дробь-то на зубах хрустеть не будет?
— Балда ты, — беззлобно откликнулся дядя Леня. — Я с дробовухой по лесам не шарюсь, пора бы запомнить… Этих трех в петлю взял да парочку с винтаря кокнул. Все в один день, заметь! Расплодилась их нынче тьма-тьмущая… Тебе которого?
— Не сегодня, дядя Лень, — вздохнул Костя. — Дело у меня к тебе.
— Случилось чего? — поинтересовался охотник.
Костя покосился на соседку Донских. Толстая краснолицая баба не смотрела на них и вроде бы даже занималась делом — отсчитывала сдачу покупательнице; но ухо ее настолько явственно развернулось в сторону говоривших, что сделалось страшно — а ну как сейчас оторвется? Леня перехватил взгляд лейтенанта, чуть заметно усмехнулся.
— Маша! Манюнь! Пригляди тут, ладно? Я ненадолго… Вот ведь послал черт соседку, — продолжал он, заведя лейтенанта в подсобку. — Ни чихнуть, ни пернуть, прости господи, — в тот же день по всей Мгле разнесет, да с подробностями… Ну, чего у тебя?
— Да, понимаешь, пропал тут у нас кой-кто… На Гнилой ветке.
Леня Донских враз посуровел.
— Я вот чего подумал: там же болота крутом… Могли они где-то утопнуть?
— Разве что по пьяни, — покачал головой охотник. — Там от болот одно название, в сапогах пройди — уже ног не намочишь… Бухие были эти твои?
— Трезвые… Один уж точно трезвый. Ты мне объясни: чего за хрень такая со старой железкой?
— Плохое место, ветка эта, скверное… — мрачно обронил Леня.
— Чем плохое-то?
— Не знаю! — охотник раздраженно мотнул головой. — Не знаю я, как сказать, чувствую просто. Туда без дела лучше не соваться, да и по делу тоже… Не стоит.
— А что ты мне про поезд старый говорил?
Взгляд Донских неожиданно стал тяжелым.
— Значит, так, Кость… Если ты меня официально спрашиваешь — почудилось спьяну, вот и весь сказ. Еще не хватало, чтобы надо мной насмехаться начали…
— Да… Дядь Лень! Ты что! Ты ж меня знаешь… — Костя клятвенно прижал руки к груди. — Исключительно неофициально все.
— А ежли неофициально, так я тебе рассказывал уже… Видел я на заброшенной ветке поезд — старинный, с паровозом. Когда — толком не помню: с месяц назад, может… Видел мельком — вечером из тайги, из-за деревьев; туман еще стоял над болотами…
— Он в сторону рудника шел или в нашу?
— Ко Мгле, стало быть, в нашу сторону… Слушай, Кость, у меня торговля стоит! — поморщился Леня. — А Машка небось в сексоты уже записала… Не знаю я, что там за чертовщина такая — и знать не хочу. Не треба мне. |