Я свистнул и с хлопком открыл еще одну банку «Ютика Клаб». Поставил на огонь воду для спагетти и принялся чистить листья салата.

 — Хочешь еще пива? — спросил я.

 Листья салата я положил в ледяную воду, чтобы они стали хрустящими.

 — Пока нет.

 Она сидела неподвижно, попивала пиво и наблюдала за мной. Я иногда поглядывал на нее, улыбался и старался не глазеть на ее бедра.

 — Не могу понять тебя, — сказала она.

 Я нарезал красный лук тонкими, как бумага, ломтиками широким мясницким ножом.

 — Ты имеешь в виду, как человек с такой внешностью и такой талантливый может заниматься подобной работой?

 — Меня больше занимали противоречия характера. Из тебя брызжет мужское превосходство, но ты можешь быть одновременно очень заботливым человеком. Представляешь собой гору мускулов — и прочитал все эти книги. Ты полон сарказма, умничаешь, насмехаешься над всем, но совсем недавно ты по-настоящему испугался, что я скажу «нет», и двое людей, которых ты и не знаешь-то по-настоящему, попадут в беду. А сейчас ты готовишь мне ужин и, несомненно, нервничаешь оттого, что мы оказались вдвоем в твоей квартире.

 — Несомненно?

 — Несомненно.

 — А ты?

 — И я. Но я обычная домохозяйка, жена человека среднего класса. Я могла предположить, что ты более привычен к подобным ситуациям. Не могу же я быть первой женщиной, для которой ты готовишь ужин?

 — Я часто готовлю для Сьюз, — сказал я. Нарезал несколько местных томатов. Взялся за зеленый перец.

 — И больше ни для кого?

 — В последнее время только для Сьюз.

 — Что же во мне такого особенного? Почему ты так напряжен?

 — Я не совсем уверен. Вероятно, все потому, что ты соблазнительна, а я похотлив. Это я знаю. Но скорее всего еще и потому, что я чувствую необходимость оставить все как есть.

 — Почему? — Она отставила банку и сложила руки под грудью.

 — Я пытаюсь воссоединить тебя с Харви, в мне не кажется, что лучший способ — затащить тебя в постель. К тому же Сьюз это тоже не слишком понравится.

 — Почему она должна знать об этом?

 — Потому что, если я не скажу ей, значит, появятся вещи, которые я от нее утаиваю. Она не сможет мне верить.

 — Но она не сможет узнать, что не может тебе верить.

 — Да, не сможет.

 — Идиотизм.

 — Нет. Самое главное, что она не сможет мне верить. Что я не заслуживаю доверия. То, что она не узнает об этом, явится просто очередным обманом.

 — Ты исповедуешься в каждом проступке?

 — В каждом, о котором она имеет право знать.

 — И много их было?

 — Несколько.

 — И Сьюзен высказывала неодобрение?

 — Нет, в основном нет. Но она этих женщин не знала. А тебя она знает. Я думаю, это причинит ей боль. Особенно сейчас. Наши отношения в некотором роде в кризисном положении. Не совсем уверен почему, но мне кажется, что это усугубит ситуацию. Будь она проклята.

 — По-моему, она — очень счастливая женщина.

 — Может быть, пожелаешь поклясться в этом? Совсем недавно она обозвала меня полным идиотом.

 — Это можно себе представить.

 Я нарезал в салат три маленьких маринованных огурчика, вместе с кожурой. Достал листья салата из воды, промокнул полотенцем, потом завернул и положил в холодильник.