— Мы в деле? — спросил я.

 — Позвольте нам поговорить, мистер Спенсер, — ответила Роуз. Три женщины отошли на другой конец балкона и сбились там " кучку.

 Стены обсерватории были сплошь покрыты настенной живописью, в основном нанесенной красками в аэрозольной упаковке. Большей частью имена, но также шутка по поводу свобод гомосексуалистов, предположение, что черных необходимо вывезти в Африку, и некоторые замечания относительно сестры некоего Мангана. Совещание прервалось, подошла Роуз и сказала:

 — Хорошо, мы согласны. Когда вы сможете достать оружие?

 — Буду поддерживать с вами связь. Вероятно, дня через два.

 — Мы не назовем вам ни адреса, ни номера телефона.

 — Нет необходимости. — Я дал ей свою карточку. — У вас есть номер моего телефона. Я оставлю сообщение в службе секретарей-телефонисток. Звоните каждый полдень для проверки. Можно за мой счет.

 — Мы заплатим за себя сами, мистер Спенсер.

 — Конечно сами. Я просто попытался быть вежливым.

 — Может быть, не стоит, мистер Спенсер? Вам, кажется, с трудом это дается.

 21

 Роуз и Джейн ушли так же незаметно, как и пришли. Они были у меня на крючке. Удалось. Джейн даже не ударила меня.

 — Все должно получиться, — сказал я Пам.

 — Им будет плохо?

 — Мне следует об этом беспокоиться, а не вам.

 — Но я буду чувствовать себя предательницей, если им будет плохо. Только благодаря мне они поверили вам.

 Мы возвращались в Бостон, навстречу вытекающему из него потоку машин.

 — Кто-то должен пострадать, — сказал я. — Понести наказание за охранника банка. Этим человеком будете не вы, вам следует думать только об этом.

 — Черт возьми. Спенсер, я предаю их?

 — Да.

 — Сукин ты сын.

 — Если ты лягнешь меня в пах, может произойти транспортное происшествие.

 — Этого я не сделаю. Просто предупрежу их. Когда войду в квартиру.

 — Во-первых, ты не знаешь, как с ними связаться, исключая объявление в газете, которым уже не воспользоваться. Во-вторых, если ты предупредишь их, ты испортишь жизнь себе и мужу, у которого не менее серьезные неприятности и спасение которого зависит от того, предашь ли ты Роуз и Джейн.

 — Что случилось с Харви? С детьми все в порядке?

 — В настоящий момент все в порядке со всеми. Но Харв задолжал ростовщику. Мне не хотелось рассказывать тебе обо всем, но ты перестанешь мне верить, если я скажу неправду. А ты все время спрашивала.

 — Ты не имеешь права мной манипулировать. Даже ради моего же блага. У тебя нет на это права именно потому, что дело касается моего блага.

 — Знаю. Именно поэтому и говорю тебе. Лучше бы было ничего не говорить, но у тебя есть право все знать, а у меня нет права решать за тебя.

 — Что же, черт возьми, происходит? Я рассказал ей. К тому времени, как я закончил, мы уже ехали по Бойлстон-стрит через Коплей-сквер, а солнце отражалось от стекол пустого здания Джона Хэнкока [9] , и на площади искрился фонтан. Я умолчал лишь о том, что Хоук толкнул кого-то из детей. Материнские чувства потрясти очень легко.

 — Господи, — сказала она, — в кого мы превратились.

 — Вы, среди ничего, превратились в вид, которому грозит уничтожение.