Гиллеам — движимый магией, с мрачным лицом, которое было не совсем лицом Гиллеама, — пришел в Керак только с одной целью. Он пришел убить мага Танкреда. Все его удары были направлены на спящего Танкреда. Бойсу приходилось держать стальной щит магического меча между Гиллеамом и магом. Ему приходилось сражаться не за свою жизнь, а чтобы защитить Танкреда от страшной угрозы.

Молния сверкала в келье всякий раз, когда огромные мечи налетали друг на друга. А сапоги Гиллеама оглушительно стучали по каменным плитам, сотрясая каждым шагом весь замок. Он был больше чем человеком — колдовским божеством, хозяином грома и молний. Но это существо сражалось вслепую, как и ходило, и за его высокомерным, мрачным лицом скрывался вовсе не Гиллеам.

Развязка наступила неожиданно. Бойс понял, что не принял в этом участия. Он чувствовал, как меч сам по себе орудует его рукой, а затем оружие внезапно взмыло вверх, словно ликуя, и метнулось молниеносным горизонтальным движением, нырнув под руку Гиллеама и ударив крестоносца по толстой шее, защищенной кольчугой.

Ужасный был это удар. Он должен был сорвать голову Гиллеама с плеч. Но такого не случилось. Посыпались искры, словно лезвие ударило по стали вместо мышц и плоти. Вспыхнул настоящий фонтан света, раздался оглушительный звон, словно кто-то со всей силы ударил в гонг.

— Такова воля Бога! Такова... — странным бездыханным голосом завопил Гиллеам, будто это было единственное, чего он хотел добиться.

Затем все необъяснимо и неописуемо изменилось прямо у Бойса на глазах. В келье, еще звеневшей от молний и грома, оставшихся после битвы заколдованных мечей, внезапно наступила тишина. Гиллеам падал.

У него медленно подкосились ноги. Двусторонний меч выпал из ослабевших рук и со звоном упал на каменный пол. Крестоносец опустился на колени и очень плавно, казалось, проплыл вперед и лег ничком. Бойс услышал мощный выдох, когда Гиллеам наконец перестал шевелиться.

Затем к Бойсу снова вернулся слух, и замок Керак пробудился.

А на расписном столе вздохнул и пошевелился Танкред. Тоже самое происходило по всему замку, пока пробуждались спящие. Воздух больше не содрогался от каждого движения Гиллеама. Он снова стал обычным человеком с человеческими возможностями. И взглянув на него, Бойс удивился, но не так уж сильно, увидев, что толстую шею крестоносца опоясывает сломанное кольцо.

Стеклянное кольцо.

Танкред поднялся на ноги. Бойс, повернувшись к нему, увидел, что маг тяжело дышит, словно он, а не Бойс, сражался с Гиллеамом заколдованным мечом. На его коричневом лбу над сходящимися бровями выступил пот, а грудь часто вздымалась и опускалась.

— Это был ты, — тихо сказал Бойс, протягивая меч.

Танкред кивнул. Он все еще мог говорить лишь с большим трудом. Он взял оружие из рук Бойса, провел пальцем по лезвию, и Бойс заметил кое-что еще — какую-то яркость, какое-то странное оживление — то пропадающую, то появляющуюся вслед за движущимся пальцем тень.

— Да, — ответил Танкред. — Но без тебя я бы не справился. Мои благодарности, дю Бойс. — Он всунул меч обратно в ножны и положил их на стол. — А что касается его, — кивнув в сторону лежащего на полу Гиллеама, добавил маг, — ...что касается его — я не понимаю.

Танкред встал рядом с павшим на одно колено и осторожно поднес руку к разбитому стеклянном кольцу, остановившему последний смертельный удар. Затем прикоснулся к нему — и тут раздался чистый звон, похожий на звук разбивающегося бокала для вина. Кольцо подскочило само по себе, превратилось в блестящий порошок... и исчезло.

Гиллеам пошевелился и замычал.

Танкред осторожно перевернул крестоносца на спину.