– Отключена?

– Один из руководителей безопасности компании Байонэшнел послал кодированный приказ о самоликвидации комплекса.

– Что?

– Через девяносто секунд весь комплекс взлетел в воздух. Там ничего не осталось.

– Нет! А как же чужие? Яйца?

– Рассеяны вокруг кусочками размером с ноготь, доктор.

– О нет!

Орона эта новость буквально убила. Вот это потеря! Он послал корабль через всю Галактику, чтобы раздобыть несколько экземпляров, а будь он порасторопнее, то уже получил бы их здесь, на Земле! Вот чем объяснялись те странные сны, которые видели люди! Проклятье! Проклятье!

Так, минутку. Девяносто секунд. А может быть?..

– А что с этими фанатиками? Спасся кто‑нибудь?

Ведь не менее дюжины из них были заражены!

Агент вздохнул:

– Мы не знаем. Наши люди прочесали всю страну, но не нашли даже следов. Заряд был на уровне полумегатонны.

По остаткам здания невозможно определить, сколько человек погибло в нем и мог ли кто‑нибудь успеть убежать. На мгновение у Орона появилась надежда – шанс, что кто‑то из фанатиков спасся, все‑таки оставался.

– Мы надеемся, что никто из них не уцелел, – сказал агент.

– Что? Да вы просто сумасшедший! Эти формы жизни бесценны!

– Но, доктор, подумайте...

Орон был во всех отношениях исключительным человеком: где бы он ни учился, он всегда становился первым. И его поразило то, что сказал ему агент. Да, чужие бесценны, но в условиях жесткого контроля. Служащие Байонэшнел это знали. Именно поэтому комплекс заранее оборудовали средствами самоуничтожения на случай нарушения безопасности. Трудно оценить размеры катастрофы, которая разразится в случае бегства чужого. Даже одно‑единственное яйцо потенциально опасно. Принимая во внимание, как быстро размножаются твари и вырастают до зрелого возраста, а то, что они могут превращаться в маток в условиях изоляции...

Орон кивнул. Да, ему это ясно. Дюжина маток, тайно и непрерывно откладывающих яйца, – это проблема. Серьезная проблема.

Глава 17

Билли стояла у «наблюдательного окна», следя за потоками света, струящимися подобно тонким изогнутым трубкам неонового освещения на фоне темного неба. Не так много времени довелось Билли провести в космосе, включая детские годы, поэтому такой вид путешествия был для нее внове. Она вглядывалась в темноту, пытаясь вспомнить отца и мать в те счастливые времена, но в мысли постоянно врывалось зрелище кровавой смерти родителей. С тех пор как Уилкс посетил ее в больнице, кошмары, которые доктора безуспешно пытались вытравить из ее памяти, постоянно возвращались, как поплавок, упрямо всплывающий из глубины к поверхности водоема. Все, что помнила Билли, произошло на самом деле, и отрицать это бесполезно.

– Это лишь иллюзия, вы знаете это? – раздался позади девушки незнакомый голос.

Билли обернулась и увидела невесть откуда взявшегося десантника. Кажется, его звали Бюллер.

– Усовершенствованные гравитационные двигатели позволяют нам меньше времени находиться в состоянии гиперсна, но нельзя переусердствовать. Если сделать двигатели чересчур мощными, отвалятся многомерные матрицы полей, развернутых, как крылья бабочки... В общем, это связано с какими‑то загадочными частицами – хрононами, импиотическими зонами или чем‑то в этом роде.

– Интересно, а что видел Исли в последние секунды жизни? – спросила девушка.

Вопрос был риторический, но в ответ Бюллер покачал головой:

– Не знаю. Я просто не представляю, каким образом он оказался в открытом космосе, да еще с гранатой в руках.

– Полковник объяснил это особым видом депрессии.