|
Все разговоры о вторжении относятся к области чистой фантазии; Земля не имеет ни малейшего желания захватывать другие планеты, а что касается Федерации, то даже при - весьма гипотетическом - желании подчинить Землю своей воле ей не хватит для полномасштабного десанта ни кораблей, ни войск. Насколько я понимаю, нам угрожает нечто вроде дуэли, ни место, ни время которой еще не назначены. Каждый из противников постарается ошеломить другого своей мощью. Однако не надо рассчитывать, что эта война будет ограниченной и джентльменской - войны редко бывали ограниченными, а джентльменскими - никогда. До следующей встречи в эфире, Земля. Родерик Бейнон, Венера". Чья-то рука выключила приемник, и в комнате повисла тишина - никто не хотел начинать неизбежное обсуждение передачи. Первым не выдержал Янсен, инженер энергетического отдела. - Да-а, - восхищенно протянул он, - силен этот Бейнон. - И мне кажется, - заметил Мейз, - что он во многом прав. Медленная, размеренная речь Верховного Жреца Компьютерлэнда странным образом контрастировала с ошеломляющим быстродействием его машин. - А вы на чьей, собственно, стороне? - поинтересовался чей-то голос. - Я храню дружественный нейтралитет. - Но деньги-то вам платит Земля - так на чьей же стороне вы будете, если дело дойдет до драки? - Ну это зависит от многих обстоятельств. Мне хотелось бы поддержать Землю. Но я оставляю за собой право принимать решение самостоятельно. Не знаю уж, кто там сказал: "Это моя планета - права она или ошибается", но только он был круглым идиотом. Если правота Земли окажется очевидной - я буду с ней и душой, и сердцем. В случае не совсем определенном я постараюсь истолковать неопределенность в ее пользу. Но я никогда не поддержу дело, кажущееся мне не правым. Никто ему не ответил; люди молчали, стараясь переварить услышанное. Все это время Садлер пристально наблюдал за Мейзом; он знал, что начальник вычислительного центра известен честностью и прямотой. Человек, занятый активной работой против Земли, никогда бы не решился выражать свое мнение с такой откровенностью. Интересно, подумал Садлер, а как бы вел себя Мейз, знай он, что в комнате находится контрразведчик? Скорее всего сказал бы ровно то же самое, слово в слово. - Какого черта! - взорвался наконец старший инженер, по всегдашней своей привычке напрочь загораживавший синтетическое пламя псевдокамина. - Откуда тут взялась какая-то правота-не правота? Все найденное на Земле или Луне принадлежит нам, и только нам, и мы можем поступать с такими находками, как наша левая нога захочет. - Правильно, однако не забывайте, что мы односторонне пересматриваем - в сторону снижения - ранее договоренные квоты, а ведь Федерация на них рассчитывала. Нарушай мы соглашение из-за нехватки нужных материалов - это можно было бы хоть и с трудом, но понять; совсем другое дело, если материалы у нас имеются, но мы их попросту придерживаем, намеренно ставим Федерацию в трудное положение. - А с чего бы это мы стали? На вопрос старшего инженера ответил, к своему и окружающих удивлению, молчавший до этого момента Джеймисон. - Страх, - сказал он. - Наши политики безумно боятся. Они понимают, что у Федерации больше мозгов, а скоро будет и больше силы. И тогда Земля отойдет на вторые роли. Прежде чем кто-либо успел возразить, электронщик Чуйков сменил тему разговора на другую, не менее острую. - А вот я все думаю, - сказал он, - про эту передачу. Мы знаем, что Бейнон - парень довольно честный, но он же, как ни говори, ведет передачи с Венеры, по их линии связи, с их разрешения. Не все здесь так просто, как кажется. - Что ты хочешь сказать? - Как знать, а вдруг он работает на их пропаганду? И не то чтобы сознательно, просто подсунули ему информацию - он вот и говорит то, что они хотели бы вбить нам в голову. |
