Оба вышли в пустой коридор. Над полом тянулись лампочки ночного освещения. Примус шел за Ниной, держа ее за руку выше локтя и прижимая лезвия к ее горлу.

Глаза закатились, и Примус на ходу увидел трубки дневного освещения на потолке.

Нина остановилась, и Примус понял, что они дошли до первой двери.

— Вставляй карту, вводи код…

Примус крепко моргнул и увидел, как дрожащие руки сестры касаются светящихся кнопок.

Он встал поближе и свободной рукой стиснул ей грудь.

Дверь зажужжала, оба вошли в следующий коридор. Комната дневного пребывания. Пустая регистратура.

Примус потащил сестру за собой к двери пожарного выхода. По лестнице они спустились на первый этаж и вышли на заднем дворе. В первые секунды Примус видел только черное небо и угодил ногой в цветочный ящик. Он выпустил Нину и моргал до тех пор, пока дома, фонари и переулки не проступили из темноты.

— Хочешь со мной? Хочешь приключений?

Нина шагнула в сторону и вытащила носок изо рта. Примус отшвырнул ножницы, сплюнул и криво улыбнулся ей. Нина, напряженно глядя на него, помотала головой.

— Шлюха, — сказал Примус и бросился бежать.

70

Днем снова стояла жара, как в парилке. Зной спал только около восьми вечера.

Всю вторую половину дня до них доносилось отдаленное ворчание грозы.

В июне Магда и Ингрид закончили девятый класс. Работы на лето они не нашли, а в августе обеих ждала гимназия в Вальдемарсвике.

Из-за летнего безделья и жары время остановилось, как в детстве.

Девочки ужинали дома у Магды. Ее отец разжег гриль на заднем дворе таунхауса, все трое сели на свежем воздухе за белый пластмассовый стол, есть курицу на шампуре, картофельный салат и чипсы.

В начале одиннадцатого Магда и Ингрид дошли до лесной опушки за футбольным полем, куда Магда вытащила свое оранжевое каноэ. Девочки вместе проволокли его по траве к реке. Ингрид столкнула лодочку на воду и придерживала, пока Магда устраивалась на корме.

В воде серым облачком распускалась глина со склона.

Ингрид села на переднюю скамейку и оттолкнулась от берега.

Девочки развернули лодку и стали на веслах подниматься против течения. Река, извиваясь, стремилась к глубокой расщелине, тянувшейся вдоль небольшого поселка.

Ингрид думала о старшей сестре. В мае та переехала со своим парнем в Эребру. Она тогда сказала, что ни за что не вернется, отчего Ингрид заплакала.

Большие деревья склонялись над водой, образуя насыщенно-зеленый портал. Девочки перестали грести, и лодка беззвучно заскользила по воде, на которой лежали тени.

Над подружками мелькало между листьями светлое вечернее небо.

Магда опустила руку в теплую воду.

Они уже в третий раз выбирались на озеро Бингарен так поздно. Несколько лет назад муниципальные пляжи закрылись, когда стало известно о том, что завод сливает в озеро отходы.

Из Гусума нельзя есть вообще ничего — ни картошку, ни овощи, ни грибы или рыбу. Содержание тяжелых металлов, мышьяка и ПХБ что в почве, что в воде зашкаливает.

А Магде и Ингрид нравилось, что озеро принадлежит только им. Они на веслах добирались до островка, курили и купались голые в блестящей, как зеркало, воде.

— Хочу, чтобы тело светилось, — говорила Магда.

Зеленеющий портал остался позади. Закругленный нос каноэ резал медленно текущую воду.

Лодка заплыла в темный туннель под автотрассой, и девочки услышали плеск воды о влажный бетон.

Магда взяла правее, чтобы обогнуть ржавую магазинную тележку, застрявшую между двумя камнями в самом устье.

Вот и конец туннелю.

Лодочный бок гладила луговая трава, росшая на склоне.

— Погоди, — сказала Ингрид и стала грести назад и развернула лодку носом к берегу.