— Расскажешь ему про нас?

— Должна, но… это так трудно. Тем более что ты берешься быть его лечащим врачом.

— Я это делаю ради тебя. И на самом деле я хочу, чтобы ты оставила его и перебралась ко мне.

— Не говори так.

— Прости, я глупость сказал. Но я часто вспоминаю время, когда Алиса была маленькой, а ты еще не встретила Мартина. Я практически жил у вас дома, чтобы ты могла учиться… кажется, это было единственное время в моей жизни, когда я хлопотал не только о себе, — сказал Деннис и ушел.

73

Мартин обогнул церковь Хедвиги Элеоноры и спустился к Нюбруплан. Бродяга задрал лапу на распределительный шкаф, обнюхал землю возле урны. Свет витрин играл на его черной шерсти.

Дожидаясь, пока собака сделает свои дела, Мартин заглянул в магазинчик, где продавались игровые приставки и все для курения, и стал читать анонсы вечерних газет.

Первая полоса «Экспрессен» извещала о способах похудеть, однако внимание Мартина привлекла второстепенная новость о Йенни Линд.

«Единственный свидетель преступления — психически больной человек».

Мартин понимал, что свидетель — это он сам, и знал про свои проблемы с психикой, но все равно видеть себя в газетном анонсе было очень странно.

Он повел пса дальше, к Гамла Стану, но на мосту Стрёмбрун Бродяга лег возле перил.

Под ними текла темная вода.

Мартин опустился перед псом на колени и взял его тяжелую голову в ладони.

— Ну что с тобой? — Он поцеловал Бродягу в нос. — Устал? А я думал, у нас сегодня долгая прогулка.

Собака, дрожа всем телом, тяжело поднялась и повернула назад, но через несколько шагов снова остановилась.

— Поедем на метро? Поедем, малыш?

Бродяга сделал еще пару шагов и снова лег.

— Я тебя понесу.

Мартин подхватил собаку на руки, вернулся через весь мост и пошел вдоль Королевского сада.

В аллее курили, болтали и смеялись какие-то подростки, а в нескольких метрах от них, в темноте под деревом, стояли два маленьких мальчика с истощенными лицами и фарфоровыми глазами.

Мартин резко свернул вправо и пересек дорогу. У входа в метро он опустил Бродягу на землю.

— Что-то ты растолстел, — сказал Мартин и торопливо оглянулся на парк.

Автоматические двери закрылись за ними, и Мартин остановился у входа на эскалатор. По спине прошел мороз, и Мартин снова оглянулся.

Двери дрогнули — в тридцати метрах под землей прошел поезд — и разъехались, хотя за ними никого не было.

Когда двери снова закрылись, Мартин увидел на улице, в темноте, маленькую фигурку. Человек смотрел прямо на него.

Фигурка расплывалась в глазах, быстро дрожала.

Внизу снова раздался грохот: к станции подходил очередной состав.

Двери разъехались, но мальчика за ними уже не было.

Может быть, он прижался к стене у дверей.

Короткий эскалатор доставил Мартина к турникетам. Тот приложил карту и заторопился к следующему эскалатору.

Бродяга, тяжело дыша, лег у его ног.

Второй эскалатор был высоким и крутым, и Мартин не видел, что там в конце.

Держа Бродягу за ошейник, Мартин чувствовал, как от вдохов натягивается кожа.

Они спускались, и навстречу им дул теплый затхлый воздух из тоннеля.

Механизм работал с таким звуком, будто что-то пережевывал.

— Скоро спустимся, — сказал Мартин — ему стал виден конец лестницы.

Он всмотрелся и понял, что внизу его кто-то поджидает.

До конца лестницы было еще далеко, и Мартин видел только две босые детские ноги в грязи.