Растроганный неожиданно свалившимся счастьем в окружении своих приближенных, гудящих как стая пчел, Орлов вышел из опустевшего зала и, отшучиваясь от наседавших коллег, остановился в вестибюле, крутя по сторонам головой. Он уже давно вынашивал намерения подойти к московскому гостю и тет-а-тет с ним немного пошептаться, но тот с помощником как назло куда-то запропастился.

И здесь надо отметить одну небольшую деталь, или иными словами так, маленький штришок к общей картине этого необычного мероприятия. Если бы Орлов в данный момент был более наблюдательным, то мог бы легко заприметить стоявшую не так далеко от него, возле одной из мраморных колонн, задумчивую и чрезвычайно чем-то озабоченную свою старую подругу Аллу Борисовну Пусько, а в их личном общении просто Аллопусика. Она в отличие от других была чем-то явно встревожена и, наблюдая за происходящим и шумно вздыхая, нервно покусывала свои красивые чувственные губы. Но Орлову сейчас было не до того.

«Нет, надо домой пробираться, — подумал он, — обрадовать благоверную супругу, которая наверняка ни о чем и не подозревает… если, конечно, кто-то уже не успел растрезвонить… Подобные вести ведь быстро разлетаются».

Он отправил своего референта Сергея проверить автомашину и предупредить шофера, что сейчас выйдет. Через пару минут тот вернулся с водителем, который, бледнея и недоуменно пожимая плечами, сообщил, что машина непонятно отчего, но вдруг заглохла и ни за что не желает заводиться. Вот уж не кстати! Орлов ругнул про себя дуру машину и олуха шофера и уже подумывал над тем, а не прогуляться ли до дома пешком, итак совсем ходить перестал, но тут на улице как-то быстро стемнело, неожиданно и грозно заметался порывистый ветер и послышались артиллерийские раскаты грома. Нечего было и думать о пешей прогулке. Вот-вот на голову обрушится сильнейший ливень.

Тут референт директора, завидя надвигавшуюся угрозу, со всей прытью кинулся снова на улицу и с подключившимся к нему Абрамзоном вмиг тормознул первую попавшуюся приличную автомашину. В две секунды договорились с водителем, улыбчивым парнем в кепке и клетчатом пиджаке, сунув предварительно ему в руку хрустящую трешку, доставить героического шефа к подъезду дома.

На вопрос же, знает ли он, как быстрей проехать к нужному адресу, тот по-детски улыбнулся и ответил как-то чудно:

— Знамо дело… Сложностев никаких. Пути известные…

То ли уж он пошутил, выразившись так вычурно и неуклюже, то ли уж закваска в нем была деревенская, Серега так и не понял, да и некогда было тут рассуждать.

Небо к этому времени уже налилось пугающей чернотой и раз за разом все так и взрывалось страшными огненными змеями. Обнаглевший, нахрапистый ветер, жутко завывая и кружа по воздуху уличный мусор, начал больно бросаться песком в лицо и рвать с людей одежду и головные уборы, а от сильных ударов грома было просто не по себе.

Усадив Орлова на заднее сиденье, Серега нетерпеливо скомандовал: «Давай жми!» — и черная «Волга» тут же рванула с места в карьер. Очередная вспышка молнии лишь успела выхватить из сгустившегося мрака заднюю часть автомашины с куском непонятного номера. Буквы было уже не разобрать, а из цифр с превеликим трудом можно было рассмотреть лишь последние — три ссутулившихся черных шестерки.

Добравшись успешно домой, новоиспеченный герой, понятное дело, выложил с порога жене о неожиданном награждении.