На расспросы крайне удивленной недоверчивой супруги пришлось сослаться на ночные кошмары. Тут уж не до фантазий. Пусть думает что угодно, но других объяснений у него не нашлось.

Позвонив к себе и в партком и предупредив, что чувствует себя неважно и, по всей вероятности на работе до конца дня не появится, Кружков принялся шаг за шагом вспоминать и пытаться анализировать вчерашнюю ситуацию. Да, все складывалось как нельзя удачно, все было на мази, и вдруг… Он так до конца и не понял, что же на самом деле произошло… и куда подевалась обалденная незнакомка. Но больнее всего мучили несбывшиеся ожидания, а в ушах так и застряли ее самые последние слова…

Тяжко вздохнув, он решительно набрал номер телефона администратора гостиницы и попытался выяснить насчет жильца из номера шестьсот шестьдесят шесть. Но, к его великому удивлению, голос, очень смахивающий на волнующий голос прекрасной Филомены, ответил, что номера под таким номером в их списке не значится и что последний номер на указанном этаже шестьсот пятьдесят четвертый. После чего раздался щелчок и в трубке послышался мерзкий смех той самой… вчерашней старухи. Федор Александрович нервно вздрогнул и тут же почувствовал, как поседевшие волосы у него на голове ожили и дружно зашевелились. С подобной, с позволения сказать, безобразной выходкой ему пришлось в жизни столкнуться впервые…

Да, совершенно очевидно, что с такой безобразной выходкой и Николаю Семеновичу Лужину пришлось в жизни столкнуться впервые. Но здесь уж совсем иная история. И начало этой истории имело место с того самого безобиднейшего момента, когда Николай Семенович, ощущая приличную тяжесть в левом кармане от увесистого свертка, благополучно разломив фальшивую кладку из нарисованного кирпича, приоткрыл главную дверь своего тайного хранилища и привычно нажал на выключатель.

Ярко вспыхнувший свет произвел на него эффект разорвавшейся бомбы, выхватив незнакомое черное пятно в противоположном конце помещения. Вздрогнув от неожиданности, Лужин просто остолбенел, потому что в следующий же момент пятно вдруг пошевелилось. Это была большущая черная птица величиною с грача.

Он вытаращил глаза, разглядывая нежданного гостя, и облизал вмиг пересохшие губы. «Что за хренотень?.. Не зря перед самым входом в подвал какой-то здоровенный черный котище под ногами прошмыгнул. Вот тебе и не верь после этого в разные там приметы…»

Как в закрытое помещение проникла эта пернатая тварь, естественно, было загадкой. У Николая Семеновича тут же тревожно застонало внутри, рождая прескверно отчаянный вопрос: вот так фокус! Неужели здесь кто-то уже побывал?

— А ну, как ты сюда попала? — прошипел он злобно, пытаясь рукой незаметно дотянуться до стоящей у стены швабры.

И только он нащупал ее черенок, как что-то неожиданно замычало и заворочалось справа от него. Он резко дернул на звук головой, и… сердце его совершенно обмерло, душа побежала в пятки, а лицо от испуга ужасно побелело. На его стуле возле стола барахтался какой-то рыжий мальчонка с красным галстуком на шее и кляпом во рту. Руки и ноги мальчишки были обмотаны тонкой веревкой, а сам он в районе груди был накрепко привязан к спинке стула. Привлекая внимание Лужина, парень пытался шевелиться и что-то говорить, но из-за тряпки, торчащей у него во рту, вырывались лишь неясные мычания. А большие испуганные глаза молили о помощи.

«Боже мой! А это еще что за напасть?!»

По прошествии первоначального шока сердечный молот Николая Семеновича вдруг подпрыгнул, очертя голову, кинулся вниз и что есть силы забарабанил, а мысли бешеными скачками помчались вдогонку за ним.

«Несомненно, здесь кто-то уже побывал! Все! Труба дело!.. Малец продаст, разболтает! Все труды к черту, напрасны! Тайны больше нет… милиция… расспросы… протокол… Нет!!!»

Лужин почувствовал страшную слабость с позывами тошноты и чуть было не плюхнулся на пол, но тут парень опять замычал, и Николай Семенович одеревеневшими пальцами еле вытащил кляп у него изо рта.