Его нежный и славный Верунчик прямо на глазах превратился в разъяренную тигрицу. Не ожидая подобной агрессии, Шумилов попробовал закрыться руками и увернуться от ударов жены. Но в один из моментов он случайно задел стоявшее на столе зеркало, которое, упав, тут же с грохотом разлетелось на мелкие куски.

От невообразимого шума в соседней комнате проснулась и заревела маленькая дочь. За ней, выплеснув, как вулкан, энергию, жалобно заголосила и жена.

— Ах ты гад, паразит, сволочь, развратник!.. Забрался в партком… перестроился и теперь развлекаешься там со своими…

Полностью привести текст высказываний Веры Николаевны не представляется возможным в силу того, что некоторые из них явно носили нелитературный характер, но однозначно можно утверждать, что таких слов от своей жены за все время их совместной жизни Валерий Иванович еще никогда не слышал. Да и подумать даже не мог! Ну это и понятно, потому что таких серьезных конфликтов у них в семье еще просто не случалось. Конечно же, как у всех были небольшие размолвки, но не больше того.

Выплеснув и растратив поток словесной и физической энергии, оскорбленная женщина, продолжая рыдать, направилась к плачущей дочке, посылая проклятия в адрес внезапно ставшего неверным, а оттого и ненавистного мужа.

— Будь ты проклят, бессовестный!.. Теперь-то уж понятно, чему такие, как ты, своих партийцев научат… Спасибо, что глаза наивной дуре открыл… Но ты, развратник, запомни — я с тобой больше жить не собираюсь, можешь к своей секретутке убираться… И многое, многое другое в том же роде.

Все происшедшее для Шумилова было словно кошмарный сон. Как внезапный и бешеный порыв ветра, как цунами, как страшное и разрушительное землетрясение. Точнее сказать, семьетрясение. Буквально несколько минут назад ничто не предвещало этой ужасной бури. И вот тебе на… Все разом полетело к чертовой матери. В одно мгновение его благополучная семейная жизнь рухнула и рассыпалась, как призрачный воздушный замок, как легкий карточный домик. Как же все глупо получилось…

Страшный, просто непереносимый стыд перед женой, мучительные угрызения совести, неописуемое сожаление за допущенное легкомыслие и многое другое отчаянно метались сейчас у него в голове. Все так плохо получилось, что даже и представить себе невозможно… Он почувствовал неприятную тяжесть в животе и ощутил, как все прямо заныло у него внутри.

«Черт возьми! Что же теперь делать? Неужели же ничего нельзя поправить?.. Нет, после такого никакое примирение, конечно, уже невозможно, — он выхватил сигарету из почти уже опустевшей пачки и трясущимися руками кое-как прикурил. — Он ведь, конечно же, не хотел и не предполагал наступления таких… просто катастрофических последствий. В один момент оказались зачеркнутыми почти десять лет, наверное, неплохой семейной жизни. Десять лет и всего каких-то пять минут… Несоизмеримые отрезки времени! Вот уж поистине капля дегтя в бочке меда. Ну, что же теперь делать? Это просто ужасно».

До него только теперь начал доходить истинный смысл произошедшего, и от этого стало ужасно плохо. Ноги стали как ватные, а от слабости во всем теле даже голова закружилась. «Лучше бы уж умереть!.. Сразу, внезапно и моментально, чтобы раз и навсегда избавиться от стыда и позора. С какой физиономией теперь детям и родственникам придется в глаза смотреть? А как все на работе объяснить? Да и имеет ли он теперь моральное право занимать эту ответственную должность?»

Валерий Иванович уронил взгляд под ноги, где на паркетном полу беспорядочно валялись осколки разбитого в суматохе зеркала.