Валерий Иванович уронил взгляд под ноги, где на паркетном полу беспорядочно валялись осколки разбитого в суматохе зеркала. Осколки предмета, подарившего чудесное прозрение и в то же время ставшего невольной причиной его погибели. Как в жизни все связано, как все тесно переплетено. Какая тонкая, просто невидимая нить порой отделяет одно от другого, черное от белого, а праздник с воодушевлением от тяжкого горя. Наверное, все же не зря из глубины столетий дошли до нас такие простые и знакомые каждому слова: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся!»

Часть вторая

Глава СЕДЬМАЯ

Кто бы это мог быть?

От рук жены и нервного возбуждения лицо Шумилова просто горело. Выкурив незаметно одну и явно не накурившись, он тут же выхватил из пачки вторую сигарету и, немного помяв ее, спешно прикурил. Руки его дрожали. Форточка окна была полностью открыта, но дым не успевал так быстро выходить наружу и висел в замкнутом кухонном пространстве слоями, как легкий туман над низиной. Ни плача дочки, ни каких-либо иных шорохов сейчас слышно не было, но время от времени Валерий Иванович чутко вслушивался в окружающую тишину, бросая опасливые взгляды на дверь. Он ничуть не желал и даже боялся продолжения столь постыдного скандала. Но вокруг все безмолвствовало… Тогда он достал веник с совком и, стараясь как можно меньше шуметь, собрал осколки своего необычного приобретения, волею случая ставшего теперь обыкновенными и уже не нужными остатками чего-то целого, высыпав их затем аккуратно в мусорное ведро.

Смешанные чувства переполняли его душу. Что и говорить! Ведь, с одной стороны, этот таинственный предмет неожиданно подарил ему столько полезной информации, а с другой стороны… в мгновение ока перечеркнул всю его многолетнюю семейную жизнь…

— Конечно, глупо было бы винить этот бездушный предмет — зеркало за то, что произошло. Несомненно, первопричина была в нем самом. Ведь уже давно и мудро подмечено, что нечего на зеркало пенять, коль у самого рожа кривая… И правильно! Ну кто тянул за язык? А на что надеялся? Все на тот же русский авось? — вздохнул он сокрушенно, укладывая на стол осиротевшую подставку. — Ну что мешало пойти за стенку, в другое помещение? Там хоть запор имеется… Закрылся бы себе, да и смотрел сколько душе угодно. Так нет же… Ох, уж эта глупая людская самонадеянность! Уж скольких она в жизни уму-разуму пыталась учить, и все бесполезно… Ну попутал однажды черт, и, кажется, что еще надо, шевели мозгами, кретин, делай нужные выводы! Ну что вы, куда там!.. Сам, как кролик в пасть удаву, полез, — закрутил он досадливо взъерошенной головой. — Так тебе и надо, осел ты баранович!.. Всякую бдительность потерял, и вот, получай наказание… Ну и что теперь дальше прикажешь делать? А? Ведь нельзя же завтра утром жене заявить, что все ей только приснилось, а так на самом деле ничего и не произошло?.. А крик, а шум какой получился? Соседи, наверное, с ума посходили. Уж слышали все наверняка… Позор! Какой позор, честное слово, — вздохнул он нервно и глубоко. — Ну захочешь, нарочно вряд ли придумаешь, как все мерзко и гадко получилось! Взять и самому себе такую свинью подложить!.. Хорошо, что еще никто из соседей на шум не явился и в дверь не позвонил, а то бы можно было совсем со стыда сгореть… В общем, кошмар, да и только!

Не успел он завершить свой мысленный монолог, как в гулкой ночной тишине до слуха его донесся знакомый сигнал звонка!..

От новой неожиданности он просто оторопел…

«Черт-те что, стоило только подумать, и на вот тебе… Словно насмешка какая-то!.