-  Ну, Русана-а, - гнусаво-капризным голосом избалованной принцессы протянула Милана.

    -  Пошли, пошли.

    Русалка сделала еще один шаг в глубину. Царевич забился, чуя конец.

    -  Отпустите меня! Вы не имеете права! Это негуманно! Мы - братья… то есть, сестры… то есть… Пустите меня! Пустите!!!

    Холодная вода коснулась подбородка. Иван даже не понял, а почувствовал всеми фибрами души, даже при таких обстоятельствах не желавшей покидать давно промокшие пятки, что это - его последнее мгновение на свете, и, не сознавая, что делает, набрав полную грудь воздуха вперемежку с туманом, взревел:

    Прощай-те, това-рищи, все по ме-стам,

    Послед-ний парад наступа-ает,

    Вра-гу не сдае-отся наш гор-дый «Коряк»…

    И только допев песню до конца, он понял, что он допел ее до конца.

    И от изумления затих.

    -  А еще знаешь? - по голосу - Русана.

    -  З-знаю.

    -  Спой.

    -  Слав-но-е мо-ре, священный Бас-ка-а-а-ал…

    И пока звонкий молодой голос усердно выводил повествование о злосчастном бродяге, голова лихорадочно старалась мыслить, по возможности не сбиваясь с такта и не путая слов.

    «Почему они слушают? Что я о них знаю?… мо-лод-цу плыть не-да-ле-е-еч-ко. Так. Русалки. Людоеды.

    …в де-е-брях не тро-о-нул… Живут в реке. Поют для привлечения добычи. Поют… ми-но-ва-а-ала… Любят петь. Вода. Мамочки, забыл! Сначала! Надо начать сначала!… слав-ный ко-рабль… Любят воду? Понял!

    …слав-ный ко-ра-абль… Ой, что я пою?! Песни о воде! Они любят ПЕСНИ О ВОДЕ!… о-о-му-ле-евая боч-чка… То есть, пока я буду петь им про воду, они меня не тронут! Вероятно.»

    -  Еще, - потребовали обе в голос как только замолк последний звук.

    -  Раски-ну-улось мор-ре широ-ко…

    И опять до конца. И когда непререкаемым тоном Милана потребовала петь дальше, царевич решил пустить пробный шар.

    -  С удовольствием. Только мне вода в рот попадает, и дыхание сбивается в таком положении. Может, меня можно вертикально держать? Ну или хотя бы под углом в шестьдесят градусов? А?..

    -  Умник нашелся, - неласково высказала свое мнение Русана, но из воды его вынесла и с размаху, как тряпичную куклу, усадила на берег. Непроизвольно у Ивана вырвалось порочащее звание лукоморского витязя «Ой!». Потянувшаяся к пострадавшему месту царственная рука тут же была перехвачена русалочьей. Та же участь постигла и неподвижную другую руку.

    -  Ну что, устроился? Пой дальше, и не вздумай сбежать, - потребовала Русана.

    -  … - Иванушка открыл рот, и вдруг с ужасом понял, что не помнит больше ни одной песни про воду. А попробовать и спеть что-нибудь другое у него не хватало духа. Если им нравилось слушать про воду, это не значило, что при первых же словах про что-нибудь другое он через секунду не окажется снова в реке, и на этот раз навсегда.

    -  Ну?

    -  Спой, рыбка!

    И Иван запел.

    -  Море, лукоморское мо-о-оре…

    К счастью, пока он пел, изо всех сил надеясь, что русалки не обратят слишком пристального внимание на наличие в лукоморскос море колосьев и прочих предметов, порядочному морю не приличествующих, ему вспомнилась еще несколько песен про разнообразные реки, пруды, заводи и протоки.