Потом был небольшой универмаг, разделенный на бесчисленное количество секций с кассой в каждой; одна, запасная, стояла в подсобке, и где-то в кладовке после долгих поисков удалось найти еще две испорченных.

Короче, к восьми часам я обошел не четырнадцать-пятнадцать магазинов, как планировал, а всего одиннадцать. Я с удовольствием сел в полупустой троллейбус и дал отдых натруженным ногам.

В управлении меня уже ждали Крушельницкий, Проц и еще несколько незнакомых оперативных работников. Не надо было быть большим физиономистом, чтобы понять: их тоже постигла неудача.

Мы лениво и устало обменялись мнениями, сдали чеки на экспертизу и разъехались по домам, чтобы завтра с самого утра продолжить обход магазинов.

В гостиничном буфете я выпил две бутылки кефира с не очень аппетитными булочками, одним глазом посмотрел телевизор в холле и завалился спать.

Заснул сразу и спал без снов. В семь меня разбудил телефонный звонок Крушельницкого. Я провел электробритвой по щекам, выпил припасенного с вечера кефира и еле влез в переполненный с утра троллейбус.

Примерно в одиннадцать, после пятого магазина, я позвонил дежурному по управлению: условились, что будем держать его в курсе дел. Но ничего радостного он не сообщил - прочесали уже больше половины торговых точек, и никаких следов.

Я представил, как ходят по магазинам и столовым, ругаясь и бормоча себе под нос проклятья, мои коллеги по розыску, а подлец Пашкевич наслаждается где-то с брюнеткой, целует губки бантиком, нах-хал проклятый...

Разозлился и чуть бодрее побежал в столовую, которая значилась в моем маршруте.

Еще раз позвонил в управление в два, когда магазины закрывались на перерыв. Дежурный, узнав, кто звонит, радостно заорал в трубку:

- Товарищ капитан, майор Крушельницкий просил вас срочно приехать!

- Нашли?

- Кажется.

Я вышел из будки телефона-автомата, ощутив, как сразу у меня отяжелели ноги. Любопытно: еще минуту назад готов был бегать до вечера, а тут захотелось сесть тотчас же, даже вон на ту урну для мусора или прямо на бровку тротуара, - сесть, вытянуть ноги и ни о чем не думать.

Слава богу, увидел зеленый огонек такси. Невероятно, но таксист остановился, более того: он не возразил, когда я назвал адрес, а может, просто не захотел спорить с человеком, едущим в управление милиции: кто ж его знает, что это за птица!

Крушельницкий разговаривал с кем-то по телефону. Помахал мне рукой, приглашая сесть, и продолжал:

- Возьмите машину и привезите ее сюда. Немедленно, очень прошу не задерживаться. Да, да, мы ждем.

Положил трубку, посмотрел на меня долгим взглядом, но ничего не сказал.

- Нашли кассу? - не выдержал я долгой паузы.

- Нет, не нашли. Но Проц нашел столовую, откуда ее увезли. Оказывается, еще четыре дня назад. И официанткой там Мария Панасовна Щепанская. Два года назад освободилась из колонии. Перед этим работала продавщицей и получила срок за недостачу. В пятницу подала заявление и ушла с работы. Представляешь, в январе Щепанская была в отпуске и ездила в Кривой Рог, там у нее то ли родственники, то ли знакомые.

- Адрес?.. - я чуть не застонал от нетерпения.

Крушельницкий покачал головой.

- Такая штука, - объяснил он. - Щепанская прописана на Зеленой улице, однако там не живет. Поругалась с хозяйкой и сняла где-то другую комнату. Сейчас Проц привезет сюда ее подругу, разыщет и привезет - она знает, где живет Щепанская.

Я заерзал на стуле.

- И в какой же столовой работала Щепанская?

- Официанткой в вареничной. Неподалеку от завода автопогрузчиков. В прошлом году там поменяли кассу, а старую выбросили в сарай с разным барахлом. Замок гвоздем можно отпереть, сарай во дворе и никем не охраняется. Да и кому нужны старые кастрюли и списанная посуда? Ключ от сарая висит в подсобке.