– Нет, ты невыносим, – улыбнулась мать. – Конечно, я покормлю тебя.

– Ура! – обрадовался он. – Идем завтракать!

Он обнял братьев за плечи, и все вместе они двинулись в столовую.

Даже за столом Виджей не мог удержаться от своих шуточек. Он что то напевал, передразнивал сварливого соседа, а когда Лакшми внесла дымящееся блюдо риса, сдобренного острыми специями, захлопал себя по бокам, словно петух крыльями, и попытался клевать зернышки носом, за что и получил подзатыльник от матери.

Шутник сразу успокоился, но ненадолго. За чаем он делал таинственное выражение лица, с многозначительным видом намекал на какие то сюрпризы, которые ожидают мать по возвращении ее с работы. Лакшми так и не догадалась, что он имел в виду. Она поняла это только вечером, когда пришла домой и не узнала свое сказочно преображенное жилище.

Глава вторая

Как приятно после трудного дня возвращаться туда, где с радостью ждут твоего прихода, где отдыхает душа, согретая любовью!

Лакшми шла по садовой дорожке мимо огненно красных роз, разливающих в теплом воздухе благоуханный аромат. Она поднялась по ступенькам, каждая из которых была знакома ей вот уже много лет, открыла дверь и вошла в свой дом.

Картина, представшая перед ней, могла поразить любого – гостиная была украшена разноцветными гирляндами, огромными воздушными шарами, горящими фонариками. По комнате плыл сизый дымок благовоний, завиваясь возле зажженных свечей.

Во всей этой красоте чувствовалась умелая рука младшего сына. Сам Виджей взгромоздился на два стула, поставленные один на другой, и привязывал к люстре сверкающие золотистыми блестками стеклянные колокольчики, издающие мелодичный звон при каждом дуновении ветра.

– Что тут происходит? Что за торжество? – удивилась мать.

– Готовимся к празднику, – ответил сверху Виджей.

– К празднику? К какому празднику? – растерялась Лакшми. Она не помнила ни одного праздника в этот день. Может, старость берет свое, и память уже отказывает?

– Забыла? – сочувственно поинтересовался младший, спрыгивая со стульев. – Сегодня великий, исторический день, все остальные просто меркнут по сравнению с ним.

– Я ничего не понимаю.

– Удивительно, как это ты забыла о дне рождения.

– Я помню все дни рождения моих детей…

– Не вспомнила? – осведомился весельчак, надувая светло зеленый шарик. – Ты преподаешь историю в школе, а об истории нашей семьи забыла. Сегодня день рождения «Храма любви».

– Вы что, разыгрываете меня? – спросила мать, оборачиваясь к среднему сыну, который слезал со шкафа. Санджей закреплял там конец гирлянды, протянувшейся через всю комнату.

– Этот дом – храм любви наших родителей. Сегодня его двадцать пятая годовщина, – сказал средний сын. – Ровно двадцать пять лет назад папа заложил здесь первый камень.

– Да, – вспомнила мать, – это было именно в такой день.

Лакшми сняла очки в роговой оправе. Набежавшие слезы мешали смотреть, все расплывалось в радужной пелене, в которой мерцали огни свечей. Подошедшие с двух сторон Виджей и Санджей вытерли материнские слезы, и начался праздник.

Вот где младший в полной мере показал свои таланты певца и танцора! Счастливая Лакшми встала посредине комнаты, а дети взялись за алые ленты, укрепленные в центре потолка, и стали кружиться вокруг матери, напевая веселую песню:

Мамочка, милая, дети твои

В храме любви рождены и росли.

Ты и отец этот дом создавали,

Все мы росли, не зная печали.

Нас согревали любовью, теплом

Мудрость отца, материнская ласка,

Детство беспечное – все будто в сказке.