– А знаешь ли ты, – почти гневно спросил он, – что я по прежнему хочу тебя и даже во сто крат сильнее, чем прежде? И я чувствую, что буду теперь еще больше сходить с ума, думая о тебе, вспоминая, как все это происходило, зная, какое наслаждение я могу пережить?! Объясни, почему ты сразу не сказала мне все, как есть?

– Но ты и не спрашивал меня.

– Тогда ответь: кем тебе приходится Патрик?

– Он мой отец. – Джейн увидела его изумленно вскинутые брови и поспешно добавила: – Конечно, прямых доказательств тому нет. К моей матери ходил не только Патрик. Но я чувствую, что он – мой отец.

– И Патрик тоже так считает?

– Нет. Он не хочет брать на себя ответственность, – ответила Джейн просто, не замечая, что повторяет его недавние слова.

– Господи!

– Но наступит день, когда он скажет мне, что так оно и есть, – продолжила Джейн спокойным, уверенным тоном. – Ты не волнуйся. От тебя мне ничего не надо.

– Но у меня тоже есть свой кодекс чести. Я должен возместить то, что забрал у тебя.

Она невольно улыбнулась.

– Мне кажется, это физически невозможно.

– Тогда придумай, что я могу дать взамен, что могло бы возместить потерю. Что ты хочешь?

Наконец то Джейн поняла, о чем он говорит.

– Ты не брал у меня ничего, что могло бы представлять хоть какую то ценность. Я не из тех женщин, которые считают постыдным для себя лишиться девственности до свадьбы.

– Йен сказал мне, что ты не похожа на других, – сказал Руэл. – Но сомневаюсь, что твой будущий супруг будет разделять твои взгляды.

– Скорее всего, я никогда не выйду замуж. Так что мне не придется ни перед кем отчитываться за то, что я сочла нужным сделать. – Джейн огляделась в поисках своей одежды и протянула руку к рубашке.

– Подожди, не торопись, – сказал Руэл. – Я повешу ее поближе к огню, чтобы она просохла.

Боже! Почему он не уходит? К чему этот нелепый разговор? Тоскливая, щемящая боль в груди становилась все сильнее.

– Ты мне ничего не должен, – повторила Джейн. – Сколько раз мне надо это повторять, чтобы ты понял?

– Но меня терзают угрызения совести. Уверяю тебя, такое со мной случается не часто. – Он разложил одежду у печки и повернулся к ней. – И есть отчего. Сначала тебя чуть не зарезали из за меня. Потом я лишаю тебя невинности. Слишком много даже для такого безнравственного человека, как я.

– Не беспокойся, все равно я не стану такой, как она.

– Как твоя мать? Ты это имеешь в виду?

Джейн кивнула, прикусив губу.

– Да, но я не хочу говорить на эту тему.

– Если бы я знал о тебе хоть чуточку побольше, то не совершил бы такой ошибки. Не пытайся уйти от разговора. Тебя всегда пугала мысль, что ты можешь стать такой, как она?

– Да. Она жила в сплошном кошмаре. Хуже, чем последняя рабыня. И я решила, что не позволю никому и ничему так порабощать себя.

– Если ты питаешь такое отвращение к публичным домам, то почему так часто наведывалась к Цабри? – мрачно улыбнулся Руэл. – Теперь я понимаю, что у тебя была какая то иная цель…

Джейн опустила глаза. Под его пристальным взглядом она не могла бы солгать.

– Это связано с железной дорогой?

– Нет.

– С Картауком?

Джейн вскинула голову, будто он ударил ее.

– Откуда ты знаешь про Картаука? Что тебе известно о нем?

– Больше, чем час назад. Во всяком случае, сейчас я могу со всей определенностью сказать, что он не является твоим любовником.

– Конечно, нет. С чего ты это взял? – Джейн настороженно смотрела на него. – И вообще, где ты услышал о нем?

– У Абдара… – Видя, что она окаменела от ужаса, Руэл поспешил успокоить ее: – Не смотри на меня так.