– Прости. Я и в самом деле виноват, что так все получилось. Мне показалось, что ты настолько разозлился, что можешь и вправду прикончить этого болвана, хотя сначала и не собирался делать этого.

– Ну и что с того?

Йен вынул тряпицу из миски, слегка отжал ее и положил на лоб Руэлу:

– Убийство – слишком тяжкий грех. Не стоит брать его на душу. Жить намного легче, когда на твоих плечах нет такого страшного груза. Хочешь пить?

Руэл кивнул. Йен наклонился и наполнил железный ковш из ведра, стоявшего у грубо сколоченного – как и вся нехитрая мебель в хибарке – табурета.

Йену уже должно было исполниться тридцать пять, но он почти не изменился с тех пор, как они виделись последний раз. Он был все так же силен и крепок. Темные волосы оставались по прежнему коротко подстриженными. И манера двигаться и говорить отличалась степенностью и неторопливостью. Но самое сильное впечатление производил ум, светившийся в его глазах, и какая то внутренняя сила.

Йен поднес к губам Руэла ковш.

– На печке стоит горшок с тушеным мясом. Мила приготовила его полчаса назад, оно, должно быть, даже не успело остыть.

Руэл, выпив до конца всю воду, отрицательно покачал головой.

– Ну хорошо, поешь потом. – Йен положил ковш в ведро и ласково вытер влажный лоб Руэла. – Эта Мила, кажется, очень предана тебе.

– Просто с тех пор, как я проучил нескольких подонков, пристававших к ней, она прониклась ко мне доверием.

Йен покачал головой.

– В такой дыре, как эта, все ищут людей, которым можно доверять.

– Это не просто доверие. Она так отважно ринулась на помощь, считая, что тебе грозит опасность…

Руэл не без удивления улыбнулся.

– Я, конечно, догадывался, что женщины меня ценят. Но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что они готовы остаться без головы, лишь бы удержать меня меж ног, – с нарочитым цинизмом проговорил он и тут же сменил тему, заметив, что его слова покоробили брата: – Во всяком случае, можно надеяться, что она присмотрит за мной, пока я не приду в себя. Так что тебе незачем задерживаться.

– Ты уверен, что не хочешь есть? Это придаст тебе силы. Мне бы хотелось тронуться в путь недельки через две. Хорошо, если к тому времени ты окрепнешь настолько, чтобы перенести путешествие.

– Я не собираюсь ехать с тобой.

– А что тебе здесь еще делать? Мила сказала, что Барак уже встал на ноги и захватил участок.

– Сукин сын, – пробормотал без всякого раздражения Руэл.

– Конечно. – Йен поморщился. – Однако, признаться, я даже рад, что так получилось. Вместо того, чтобы мстить мне, он всего лишь забрал участок.

– Надо было сначала подумать, что ты делаешь, а потом лезть в драку.

– Возможно, – мягко улыбнулся Йен. – По части драк мне с тобой не сравниться. Помню, ты и в детстве был грозой окрестных мальчишек. Не то, что я…

– Тебе никогда не хватало жестокости. Ты мог победить в нашей долине любого, но никогда не был беспощадным…

Йен не дал ему договорить:

– Как только ты встанешь на ноги, мы вместе пойдем к Бараку и потребуем, чтобы он вернул тебе участок.

Руэл задумался ненадолго.

– Нет.

– Очень разумно. – Йен повернул голову, чтобы внимательнее рассмотреть выражение лица брата. – Но совершенно не в твоем духе. Насколько я тебя помню, ты всегда исповедовал принцип «око за око».

– И не собираюсь отказываться от него, – отрезал Руэл. – Но сейчас, когда вопрос решился сам собой, пусть судьба отомстит за меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Жила на моем участке иссякла неделю назад, – торжествующе улыбнулся он, – и я заранее наслаждаюсь, представляя себе, как этот ублюдок будет горбить спину на участке, надеясь Бог знает на что, а получит не больше крупицы золотой пыли.