– Нуу… – замялся Вадим.

– Семьдесят процентов того, что будет в конвертах, твои, – пообещал Воронков.

– Идет, – согласился Казаченко.

Отработав за Воронкова три дня и получив сумму, вдвое превышающую зарплату, Вадим окончательно убедился в том, что был редким лохом. Пациенты Воронкова, правда, оказались какими-то невезучими: на операционном столе происходили непредвиденные трудности, монитор гас, инструменты падали из рук ассистентов, казалось бы нетяжелые случаи внезапно осложнялись новыми вводными. Послеоперационное восстановление тоже проходило трудновато: то открывалось кровотечение, то гноились рубцы, то обострялись попутные хронические болячки.

«Ну, бывает», – отмахивался от мелких неудач Вадим, пребывая в эйфории от внезапного финансового благополучия. Тем более что по взмаху неведомой волшебной палочки и сарафанному радио ему стали звонить пациенты и просить прооперировать себя, друзей, знакомых «за вознаграждение, разумеется».

– Делись с главным, – посоветовал однажды Воронков, – взлетишь аки птица.

И действительно, наладив контакт с главврачом и отстегивая ему часть «гонорара», Вадим стал обласкан вниманием, барской любовью и защитой в сложных ситуациях. Более того, ему повысили зарплату.

– У тебя светлые мозги и большой опыт, Вадик, – хвалил главврач, рассматривая элегантный перстень на руке подчиненного. – Работай над кандидатской, получай степень. А я погоняю тебя по симпозиумам и конференциям. Надо начинать светить лицом.

Вадим засел за диссертацию на тему «Современные эндоскопические транспапиллярные и экстракорпоральные вмешательства в лечении осложненного холедохолитиаза». Вечерами корпел за компьютером, а днем все чаще выступал на всевозможных съездах, конгрессах и форумах, куда был заявлен руководством больницы. В интернете замелькали его фотографии, главврач даже тиснул Казаченко экспертом в пару передач на федеральных каналах.

Вадим, как и раньше, крутился белкой в колесе, с той лишь разницей, что колесо стало гигантским, богато украшенным аттракционом, а белка – холеной, упитанной, с пушистым хвостом и бриллиантовым перстнем на пальце.

В перерыве между симпозиумами и операциями Вадик думал о Маргарите. Теперь он мог, не смущаясь, предложить ухаживание вип-уровня, соответствующее мраморной плитке возле ее кабинета. Но в лифте она почему-то не попадалась, а записаться на психологический прием, как Марго в свое время предлагала, было неловко. Пациентом он себя не чувствовал, в помощи не нуждался, проблем не наблюдал. Разве странным образом долго выздоравливали пациенты после операций, но это было не в ее компетенции. Просто позвонить и пригласить в ресторан – стеснялся. Да и времени не было. Мечтал о какой-нибудь спонтанной встрече. И встреча – о радость! – случилась.

В одно и то же время в двух залах выставочного центра проходили конференции хирургов-эндоскопистов и психологов. Организаторы устроили несколько общих перерывов, во время которых и тех и других приглашали на кофе-брейк. Из правых дверей к столикам с кофе и бутербродами стекались психологи – в основном женщины, в большинстве незамужние. Из левых дверей – хирурги, в основном мужчины, в большинстве женатые.