Адам тоже не был счастлив. И хотя Зоя отлично разбиралась в мелочах, а его украшения блистали в эффектной подаче Штейнберг, сердце все равно ныло по Дине. И даже мелко накрошенные салаты и затейливые соусы Зои не могли затмить ту, чье имя было выжжено молнией на предплечьях. Правда, неожиданно рыжеволосая бестия подарила Адаму дочь. Такую же кукольную девочку, как и Аля. Точь-в-точь похожую на сестру. Зоя будто доказывала миру, что абсолютно самодостаточна и какие-то там мужские гены не могут повлиять на форму и цвет воспроизводимого потомства.

Адам даже сомневался: не изменила ли ему Зоя с бывшим мужем? Но Габриэль клялся, что и сам бы мечтал об этом, но – нет. Не верить ему, вытащенному из очередной петли, не было оснований.

Дочку Адам назвал Юлей. Хотел Диной, конечно, но восставшая Зоина бровь не позволила этого сделать. При расставании Юля осталась с мамой и редко потом виделась с отцом. В отличие от Зои, которая впоследствии еще несколько раз вышла замуж, ни Адам, ни Дина, ни Габриэль так и не завели семьи.

Тридцать лет одиночества пролетели махом, но, как ни странно, воспоминания о любимой не дрогнули, не пошатнулись на пьедестале, не заросли мхом и не запылились.

Синеглазая Дина покрыла сердце ювелира коркой черного родия, законсервировав в нем навеки свое короткое имя.

* * *

Черный родий стал последним штрихом в работе над перстнем. Обрамленный готическим орнаментом с густым нуарным блеском, бриллиант заиграл по-новому, усилив свой магнетизм.

Вадим завороженно вертел его в руках, не в силах вымолвить и слова.

– Это превзошло все мои ожидания, – наконец произнес он. – Поистине великолепная работа.

– Я рад, сынок, – грустно улыбнулся Адам Иванович, понимая, что пришло время прощаться с ангелом и теми воспоминаниями, которые он всколыхнул. – Это правда лучшее мое изделие. Носи на счастье, не забывай старика.

Они обнялись и расстались, думая каждый о своем. Ювелир будто поставил пробу истины на потемневший металл семейной легенды, хирург словно зашил зияющую рану тотального невезения и победоносно завязал лигатуру прочным узлом.

Глава 18

Везет

Благодаря выигрышу Вадим Казаченко заплатил ювелиру, погасил кредиты и отдал долги коллегам-врачам. Черно-белый негатив бытия моментально обрел цвета и оттенки, колючая проволока обязательств разомкнулась и покрылась вьюнками-колокольчиками, железобетонная плита безденежья стала невесомой прозрачной пленкой. Спертый, прогорклый воздух ежедневного однообразия внезапно сделался девственным и жадно поглощался легкими, опьяневшими от пронзительной чистоты.

– Никогда не видел тебя таким порхающим, – хлопнул Вадима по плечу Воронков. – Влюбился?

– И это тоже, – блаженно улыбался хирург.

– Слушай, выручи, – понизил голос до шепота коллега. – На следующей неделе несколько операций проплаченных. А Людка – жена моя – купила горящую путевку в Дубай.