Соответственно, выходило, что мы безальтернативно сливаемся: никакие щиты и огневая мощь не вытянут противостояние с парой десятков Инвиктусов. Нас просто снесут, пусть и не слишком быстро и не без потерь. Но сливаться я никакого желания не имел: мне, блин, баллы нужны! И вообще — дать по наглой коллективной морде противников дело правильное. И был Путь, причём хороший, чистый, но…

— Олаф, мне нужна полость в земле, пятнадцать метров диаметров и не меньше пяти метров глубиной, в идеале — круглая, — озвучил я, как только мы вошли под поле. — И быстро! — повысил голос я, видя что колобок собирается пререкаться, судя по голо его физиономии и звукам.

— Я… сделаю. Под нами?

— Да. Себастьян, спеки стены полости, не расширяй, но уплотни, — продолжал я раздавать распоряжения.

Собственно, у Олафа ямища, пусть кривоватая, уже получилось: молекулярный деструктор — это сила. Правда заполненный атомарной, в самом прямом смысле, пылюкой. Себ хмыкнул, ну и вжарил термическим метателем, спекая землю в стеклянистую субстанцию (что было не слишком нужно, но не помешает), ну и сплавляя пылюку (что было уже почти критично нужно).

— А теперь, у меня отличные новости, команда! — радостно заявил я. — Полезаем в яму!

— Гал, ты не… — растерянно начал было Себ, но тут его прервал Плотник.

Вообще, Инвиктусы, даже подключённые к сети команды, были товарищами молчаливыми, тихими и немногословными. Общались в основном в приватном канале со своими пилотами, обменивались пакетами тактической информации без слов — целеуказания, разведывательная информация и всякое такое. Исключением был Макенси Мари — но этот Инвиктус ревел вместе с хозяйкой лозунги и боевые кличи, как я понимаю — в ритуально обусловленных местах. Ну а про Бронзового можно не говорить — своим «дурачьём» он ощутимо поддостал команду. Впрочем, не настолько, чтобы у меня просили заткнуть это бронзовое чучело, так что я просто забил.

И вот, фактически впервые на моей памяти Плотник Олафа обратился не «абстрактно», в боевой чат с какими-то данными или уточнениями, а именно адресно, причём ко мне.

— Ты хороший форинг, Безмолвный, — негромко прошелестел Инвиктус.

— А? — удивлённо подал голос Олаф и замолчал.

Очевидно, начал приватный разговор со своим Инвиктусом, который потопал к яме и сиганул вниз, присоединившись к спрыгнувшей через секунду после указания Мари.

— Э-э-э… — протянул Себ.

— А я, кажется, поняла, — так же задумчиво, но более осмысленно протянула Гилла.

— Время! — повысил голос я. — В яму, а то ни черта не успеем!

Сидороффы сиганули, а последним брякнулись мы с Бронзовым. И тут же он начал работать над конфигурацией поля — полевое укрепление стенок, превращающих рыхлую почву в с трудом поддающуюся барионному клинку броню. Ну а поле сверху — само собой.

И как мне он нервы-то помотал, когда я ему рассказал про Путь!

— Я?!! ЭНЕУС ЭКВИС?!!!! КАК КРЫСА, ПОД ЗЕМЛЮ?!!!! НЕ БЫВАТЬ ЭТОМУ, ДУРАЧЬЁ!!!! — громыхал Эмик, натурально подпрыгивая от гнева.

— Значит продуем, — согласно кивал я, прочищая уши — даже в ИР понадобилось после этого рёва, хотя, скорее всего, психология. — Эмику понятие «военная хитрость» не доступно. Эмик крушить!

— ДА… ПРЕКРАТИ ИЗДЕВАТЬСЯ, ДУРАЧЬЁ!!! Ищи другой дурацкий Путь, — вдруг, относительно успокоившись, надуто буркнул он.