- Не в ложке. Да ты что думаешь, мне ложек твоих жалко? Мне девочек жалко, чистых наших девочек, ласточек этих синеглазых, которые в плацкарте себя всякой мрази продают, понял?

Андрей промолчал.

- Воруют нагло, - сказал Петр Сергеевич, успокаиваясь. - Ничего не боятся. Власть потому что ихняя.

- Такого, чтоб не воровали, тут никогда не было, - сказал Андрей. - Нынешние хоть в окна живыми никого не кидают.

В запертую дверь купе сильно постучали.

- Кто там? - спросил Андрей.

- Андрей, это я, - крикнул голос из-за двери. - Открой быстрее!

Голос был Гришин. Андрей вскочил на ноги, открыл дверь, и Гриша, скользнув внутрь, сразу же запер ее за собой. Его лицо было в крови, а пиджак испачкан в нескольких местах. Андрей заметил, что на его лацкане уже нет крылатой эмблемы МПС, а на ее месте зияет рваная дыра.

- Что случилось? - спросил он, усаживая Гришу на диван.

- Напали, - сказал Гриша. - Иду я, значит, из ресторана, один. Уже почти до дома дошел, и тут - представляешь? В переходе между вагонами. Четверо их было. Двое спереди и двое сзади. А у одного, сука, ложка заточенная.

- Много отняли-то?

- Много, - сказал он, - не спрашивай. Сегодня с Иваном расчет был - все забрали. Козлы. Ботаники.

Андрей намочил из графина вафельное полотенце и протянул его Грише.

- Что, - спросил он, - не заплатил вовремя?

- Да причем тут это, - сказал тот, прикладывая полотенце к скуле. - Это урла какая-то залетная. Не знают, на кого наехали. Ну да я завтра всех тут на уши поставлю.

- Может быть, навел кто-нибудь?

- Ты что, - сказал Гриша. - Кроме Ивана, никто про это и не знал. А ему это незачем. Я же тебе говорю, просто урла.

Петр Сергеевич, до этого деликатно прятавший лицо за газетой, высунулся и сказал:

- Вот так, Андрей. Вот так. Говоришь, нынешние из окон не кидают? А надо кидать. Вот именно как раньше делали - руки-ноги вязать, и головой вниз на шпалы. Публично. Тогда и чай будет сладкий, и вежливость в коридоре. И друга твоего никто тронуть не посмеет.

- А вы не боитесь, что вас самого выкинут? - спросил Андрей.

- Меня-то за что? Я всю жизнь честно работал. Ты пройди по купейным вагонам - половина дверей вот этими руками поставлена. Я при всякой власти нужен.

- Двери? - оживился Гриша. - Простите, вас как звать? Петр Сергеевич, очень приятно. А я Григорий Струпин, директор совместного предприятия «Голубой вагон».

Петр Сергеевич пожал протянутую ему руку, улыбнулся и поправил воротник.

- Извините за мой внешний вид, - сказал Гриша, широко улыбаясь разбитым ртом и косясь на свой изуродованный лацкан, - так обстоятельства сложились. Мне как раз нужна небольшая консультация насчет дверей. Понятно, не бесплатная - потом по договору проведем.

- Ну, если смогу, - проговорил Петр Сергеевич.

- Скажите, а замки на дверях действительно из никеля?

- Нет, - сказал Петр Сергеевич, - понимаете ли, никелевое только покрытие. А сами замки…

- Слышь, Гриша, - сказал Андрей. - Вы тут поговорите пока, а я по коридору пройдусь. Посмотрю на всякий случай, ждет тебя кто-нибудь или нет.

Он закрыл за собой дверь. Коридор был безлюден. Андрей дошел до его конца и выглянул в тамбур - там никого не оказалось. С другой стороны вагона было то же самое. Он вернулся к двери в свое купе и услышал за ней оживленный голос Гриши и уклончивое хмыканье Петра Сергеевича. Несколько секунд постояв у порога, он пошел по вагону дальше, остановился у плексигласового кармана на стене и вытащил из него неизвестную брошюру. На обложке была фотография автора, усатого мужчины, похожего на сильно похудевшего, поумневшего и протрезвевшего Ницше, а называлась брошюра «Путеводитель по железным дорогам Индии».