— Юля! Все нормально, не переживай. Если что-то не по курсу, сам тебе скажу. Одно помни! За себя я сам решаю. Не надевай хомут преждевременно. Не торопись! — решил сегодня вернуться к сестре. Юлька, увидев, что человек не хочет ехать к ней, спросила:

— Завтра ждать, иль насовсем уходишь?

— Пока ничего не решил.

Яков хотел наказать бабью поспешность. А и сам не торопился сунуть голову в семейный хомут. Он понял, Юлька решила взять его сразу, штурмом, без передышки на размышление. Яшке не хотелось снова стать игрушкой в руках женщины.

— Яша, если у тебя семья, прости меня за вчерашнее. Я не стану мешать. Но мы с тобой могли бы работать в партнерах. Сам видишь, нет помощников, одни алкаши вокруг. С такими депо не склеится. А я предприниматель. Только начала свое дело. Потому, пока одна кручусь. Людей порядочных мало. На тебя рассчитывала. А ты тоже уходишь, что-то не понравилось, или оплата не устроила, так это обговорим и уладим.

— Не спеши, и меня не подгоняй, — ответил скупо.

— Я не тороплю. Скажи одно, мне ждать тебя?

— Конечно!

— А когда?

— Не знаю, как получится.

— Яшенька! Меня, когда надумаешь, знаешь, где искать, — понурилась баба.

Яков не хотел торопиться с семьей. Он помнил первый горький урок. Ведь точно так же по молодости бездумно поверил Лельке. Тогда она была совсем иною. Вместе с отцом выходила на шаланде в море ловить кефаль. Возвращалась пропахшая ветром и рыбой. Яшка встречал ее, они долго гуляли по пляжу, общались. Лелька долго скрывала, как нелегко ей живется в своей семье. Отец пил. И зачастую, все деньги, полученные за улов, оставлял в закусочных. Что там семья? Он редко вспоминал о ней. Жил обособлено, ни о ком не заботясь. Когда Лелька подросла и попыталась забрать у отца хоть часть денег за рыбу, мужик при забулдыгах влепил такую пощечину, что девчонка не устояла на ногах. А старые биндюжники громко хохотали и хвалили родителя на все лады:

— Так ее! Пусть с зеленых соплей помнит, как надо к отцу относиться! Деньги ей нужны? Нам, мужикам, они тоже не лишние!

Нет, Лелька не заплакала. Она молча вернулась домой, сидела, сцепив зубы, а вскоре дала согласие Яшке стать его женой.

Мать плакала: уж слишком рано решила дочь уйти из дома. Тогда ей было шестнадцать лет. Конечно, случалось, иные выходили замуж куда как раньше. В Одессе девчонки взрослели быстро, рано формировались и созревали. Лелька была очень мила, и Яшка не хотел ее упускать. Вокруг девчонки вертелось много парней. Гуляли с нею по берегу моря, вздыхали, говорили о любви. Но стоило им издалека увидеть ее отца, тут же исчезали. Знали крутой нрав человека. Тот драконом охранял дочь и при случае любого вздыхателя мог взять за кадык.

И лишь Яшка не убежал. Пошел навстречу, держа Лельку под руку, чувствовал, как она дрожит.

Парень остановился в полушаге, подал руку для знакомства. Рыбак смерил его тяжелым взглядом, спросил заплетающимся языком:

— Тебе что нужно от Лельки?

— Я люблю ее! — ответил коротко.

— Вот как? И что теперь?

— Хочу просить ее руки…

— А ты кто есть?

— Флотский! Старший помощник капитана с крейсера «Нахимов» — ответил гордо.

— Морской бродяга, так выходит? — глянул на дочь вприщур и спросил:

— А ждать его сумеешь? Он говорил тебе, сколько они бывают в море?

— Знаю! Дождусь. Мы с ним давно знакомы, — ответила спокойно.

— Выходит, бросаешь меня? С кем теперь буду ловить рыбу, как жить станем?

— Брат уже вырос. Он вместо меня с тобой пойдет. Мы с ним вдвоем уже ловили кефаль. Неплохо получалось, — проговорилась Лелька.

— А деньги где? — побагровел мужик.