Бренне хотелось кричать, чтобы дать выход гневу. Она сорвала перчатки и бросила их на постель. Туда же полетели туфли и книга. Бренна яростно взбила подушку – вот бы это была голова Хью! Подушка полетела на пол. Она принялась безжалостно пинать ее ногами, и вот перья запорхали по всей комнате. Из-под кровати с воплем выскочила кошка и принялась ловить кружащиеся в воздухе перья.

Нужно сказать Колину. Но как? Она ведь не знает, где он живет. А если бы и знала, разве можно идти туда одной?

– Хватит, Гера, – прошептала Бренна, глядя, как кошка пытается прожевать перо. – Это не птичка, а всего лишь подушка.

Бренна подхватила Геру на руки и стала нянчить ее, как ребенка, стряхнув полупрожеванное перо на пол. Кошка не сводила с нее пристального взгляда зеленых глаз. Ее нос сморщился, принюхиваясь. Жаль, что Гера не может дать совет. Во всем доме есть только одно живое существо, которому она может довериться, и то – кошка!

Бренна посадила кошку на постель и стала собирать разлетевшиеся по полу перья. Услышав знакомое урчание, Бренна подняла голову, чтобы полюбоваться, как кошка трется об угол книги. Она совсем забыла про книгу, про то, как целое утро вместе с Джейн бродила среди книжных полок в магазине Хатчарда!

Джейн! Вот кто ей поможет. Другого способа добраться до Колина нет.

Если она ускользнет прямо сейчас, никто и не узнает, что она вообще была дома. Бренна быстро натянула перчатки и надела туфли, бросила последний взгляд на Геру и направилась к двери.

– Не вздумай съесть все перья, – шепнула она. – Ты заболеешь, вот и все.

– Мне казалось, тебе следовало появиться в Розмур-Хаусе целую вечность назад, – сердито сказала Джейн, развязывая ленты шляпки. Колин уставился на сброшенную на подзеркальник шляпку. Две изумрудно-зеленые ленты казались ему змеями, и эти змеи внимательно за ним наблюдали. Колина слегка клонило в сон, взгляд туманился. Он сощурился. Ах, всего лишь безобидные ленточки, ничего больше!

Затем он посмотрел на сестру. Она сердито хмурилась. Колин был одновременно и рад, и раздосадован. Зачем она пришла? Что это, женский заговор, черт возьми? Только что он выпроводил Люси, а теперь вот разбирайся с сестрой. А у него раскалывается голова!

– Хочешь сказать, ты только что встал? Ты хоть знаешь, который час?

Ее голос неприятно резал уши. Колин застонал и стал тереть виски.

– Тебе обязательно нужно врываться в мой дом, распекая меня, как торговка рыбой?

– Слишком много выпил вчера, да?

– Так и знал, что ты это скажешь. Однако на сей раз ты ошиблась.

Если бы дело было только в похмелье! Он бы отдал зуб за бутылку бренди прямо сейчас. Целых три дня у него во рту не было ни капли, и его душа скукожилась от жажды. Мысли путались.

Джейн с сомнением оглядела брата – от его взлохмаченной головы до босых ног.

– Что бы там ни было, выглядишь ты ужасно.

– А ты, как всегда, прекрасна!

За несколько дней добровольного заточения Колин не видел ни единой живой души, за исключением Люси, которую он выпроводил минуту назад, да еще камердинера с дворецким. Поэтому сейчас он был вынужден признать, что сестра представляла собой отрадное для глаз зрелище.

– Не заговаривай зубы, – сухо сказала Джейн. – Может, вызвать врача?

– Пожалуйста, не надо, – проворчал он. – Между прочим, ты разминулась с Люси. Она даже забыла здесь сумочку. – Колин указал на мешочек из бледно-голубого шелка на мраморном столике у двери. – Так что, думаю, она скоро вернется. В любом случае я скажу тебе то же, что и ей. Я в порядке и прекрасно обойдусь без врача. Просто скажи, что тебе нужно, а потом иди себе веселись, порадуй Мейфэр.

– Ужасно смешно, Колин.