— У меня назначена встреча с Адамом Верденом, — сообщила она.

Секретарша приветливо улыбнулась, обезличенно и неестественно, улыбка, которая говорила ни больше ни меньше как то, что никакой встречи никак не могло быть назначено, потому что если бы это было так, то о ней договаривалась бы именно она, а в данном случае этого не было, забывчивость ей несвойственна, и всё же её не затруднит сгладить неловкость.

— К сожалению, это невозможно, — ответила она. — Он уехал на важное и продолжительное совещание.

— Можно ли ему туда позвонить?

Лицо её стало непроницаемым. Вся та вежливость, которая с самого начала демонстрировалась порциями, теперь уже закончилась.

— Сожалею, но это невозможно. Как ваша фамилия?

Маделен очарованно рассматривала говорящую с ней женщину. Её безукоризненную одежду, её непререкаемый авторитет. Адам как-то заметил, что большой начальник должен заботиться о том, чтобы окружающие его люди были безупречны. Женщина казалась непогрешимой. Потом Маделен вспомнила бегство Адама на рассвете, его стремление к одиночеству, те заслоны, которые он ставил между собой и окружающим миром. Эта женщина была одним из таких заслонов. Маделен наклонилась вперёд.

— Я пришла, чтобы узнать, куда он подевался вчера вечером, — прошептала она.

Секретарша попыталась ускользнуть от неё, отъехав на своём стуле подальше. Маделен двинулась за ней, подходя всё ближе, пока женщине не стало видно её собственное искажённое изображение в стёклах солнечных очков и она не почувствовала запаха алкоголя.

— И к тому же на Мясном рынке, — продолжала Маделен. — Что вы на это скажете?

Секретарша прижималась спиной к своему столу. Все возможности бегства были исключены. Она вцепилась в ручки кресла.

— Вы можете передать ему, — сказала Маделен, — что если он не придумает какого-нибудь чертовски убедительного объяснения, я позвоню его жене.

Рука женщины нащупала на письменном столе жёлтый листок бумаги с почерком Адама. Она протянула его Маделен.

— Может быть, вы сами позвоните ему и скажете это, — пробормотала она.

Маделен взяла листок и отступила назад.

— Четыре часа, — сказала она. — Среди замороженных цыплят и колбасных кишок. Так и передайте.

Даже под таким суровым напором секретарша нашла в себе силы для последнего рывка.

— От кого мне это передать? — спросила она.

Маделен задумалась.

— От Присциллы, — ответила она. — Присциллы из Научно-исследовательского центра скотобоен.

Потом она закрыла за собой дверь.

Оказавшись в коридоре, она остановилась, уставившись прямо перед собой в пространство. Маделен питала самые разные чувства к своему мужу, и они не всегда были однозначны. Но доверяла она ему полностью. Существовали стороны жизни Адама, которые она не понимала. Но она всегда была уверена в том, что большинство из них она со временем сможет понять и принять. Теперь она столкнулась с первой в их браке ложью. Адам был дома, в зимнем саду, она это знала. Но у своей секретарши он оставил записку, на которой было написано: «Еарп. Вет. Инст.».

Маделен глотнула из бутылочки. Потом пошла назад по коридору.

Одонтолог-ветеринар сидел в той же позе, в которой она его оставила. Маделен положила перед ним на стол записку Адама.

— Доктор, — сказала она, — я кое-что забыла спросить. Центр рассматривает возможности сотрудничества с этим учреждением. Не могли бы вы конфиденциально немного рассказать мне об этой организации.

Врач посмотрел в окно, на закрытую строительную площадку, которая скоро превратится в Новый Лондонский зоопарк в Риджентс-Парке.