Но вмешалась судьба. Одна ночь безумной страсти изменила все.

Поздно ночью он составил новый документ. Даже тогда он не был уверен, что использует его. Уставший, на рассвете он засунул обе стопки бумаг в дипломат и завалился в постель, говоря себе, что все решит окончательно, пока будет лететь в Калифорнию.

На самом деле он решил все только несколько минут назад. Хорошо это или плохо, но он представил Мариссе брачный контракт.

Марисса подняла глаза от бумаги. Документ, который он набросал, еле держался в ее руке.

— Брак.

— Брак, — подтвердил он спокойно. — Именно об этом я твержу тебе последний час.

— Нет! — Она отошла от него, ее щеки горели. — Именно это я говорю вам уже целый час, мистер О'Коннелл. Я не выйду за тебя. Никогда. Ты понимаешь? — Она порвала документ пополам, потом на четыре части. Обрывки бумаги упали на потертый ковер.

— Ты внимательно прочла?

— Ты имеешь в виду пункт о том, что мы будем обновлять брачный контракт каждые два года? — Марисса засмеялась. — Лазейка специально для тебя, чтобы ты смог начать бракоразводный процесс, когда тебе все осточертеет.

— Я не планирую развод, Марисса. Это просто открытая дверь.

— Это признание того, что у нас ничего не получится.

— Я не собираюсь обсуждать свое решение, — спокойно сказал Каллен. — Кроме того, я обговариваю мой финансовый вклад. Здесь говорится…

— Я знаю, что здесь говорится. Ты будешь снабжать меня… Как там написано? «Соответствующая финансовая поддержка, полагающаяся супруге».

Каллен почувствовал, что краснеет. Эти слова так ужасно звучали, потому что были плохо сформулированы.

— Здесь также говорится, — быстро добавил он, — что я оплачу твое образование в Гарвардской школе права.

— Только подумайте, — ледяным голосом сказала Марисса. — Той ночью я стоила тебе лишь ужина в ресторане. Проклятье, даже меньше. Наш университет оплатил счет.

— Проклятье, — рявкнул Каллен, подошел к ней, схватил за локти и приподнял на цыпочки. — Что произошло с тобой?

— Что произошло с тобой? — парировала она. — Неужели ты думаешь, что я все та же глупенькая девочка, которая поддалась тебе той ночью?

— Мы любили друг друга той ночью и сделали ребенка. В этом нет ничего глупого.

— Да. Ничего глупого в этом нет, — подумала она. — Зародить жизнь — это серьезное дело.

— Неужели я прошу чего-то невозможного, Марисса? Я все лишь хочу, чтоб ты вышла за меня.

О, как легко он это говорил! Брак и идеальная жизнь для их ребенка…

— Послушай, Каллен. Я знаю, что ты хотел, как лучше, но…

— А как насчет яхт? Ты любишь плавать?

— В смысле, по воде?

Каллен засмеялся.

— Да. В смысле, по воде.

Марисса передернула плечами.

— Когда воды больше, чем может войти в ванну, я нервничаю. Мы из разных миров. Даже если… если я бы рассматривала возможность заму…

— Не рассматривай, — резко оборвал он, — просто согласись.

Она начала что-то говорить, но он остановил ее нежным поцелуем, мягким прикосновением губ. Может быть, именно эта нежность лишала ее слов. В ее жизни было так мало нежности…

— Марисса, — прошептал Кален.