– А мне плевать, кто и что обо мне подумает. И даже если я буду рыдать в голос, Филу это не поможет. Ему уже теперь никто и ничто не поможет.

Он не ответил, и, бросив на него взгляд, она увидела, что он, прищурившись, изучает горизонт.

– В чем дело? Вы что то видите?

– Нет. – Его взгляд вернулся к ней. – И что вы теперь собираетесь делать? У вас есть какие то планы?

– Я не знаю, что мне делать. Сейчас я даже думать ни о чем не могу. Прежде всего мне надо вернуться домой. У меня есть обязанности. А уж потом решу, что мне дальше делать.

– А домой – это куда?

– На остров в архипелаге Малых Антильских, недалеко от Тобаго. Остров принадлежал Филу, но он юридически перевел его на меня. – Ее губы скривились в горькой улыбке. – «Последний приют» он тоже перевел на меня. Осталось только собрать обломки. Ну ничего, думаю, лет за десять управлюсь.

– Должно быть, он вас очень сильно любил.

– Я тоже его любила, – прошептала Мелис. – Думаю, он знал. Но лучше бы я ему сказала. Господи, ну почему я ему не сказала?

– Я уверен, что он не чувствовал себя обделенным. Он был вознагражден сполна.

Что то в его голосе насторожило Мелис.

– Что вы имеете в виду?

– Ничего. – Джед отвернулся. – Слова часто ничего не значат.

– Но иногда они значат очень много. Фил сказал мне, что вы не отвечаете на его звонки. Ему никак не удавалось к вам пробиться. Что он вам такое сказал, в конце концов, если это заставило вас приехать сюда?

– Он прислал мне письмо, содержащее всего одно слово. – Джед повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза. – Я полагаю, вы знаете, что это за слово.

Она не ответила.

– Маринт.

Мелис смотрела на него молча.

– Судя по всему, вы не желаете мне сказать, что вы знаете о Маринте.

– Я ничего не знаю. – Она выдержала его взгляд. – И ничего не хочу знать.

– Я готов хорошо заплатить вам за любую информацию, которой вам захочется поделиться.

Мелис отрицательно покачала головой.

– Если вы не готовы признать, что Лонтана совершил самоубийство, вам не приходит в голову, что есть и другое объяснение?

Разумеется, ей это приходило в голову, но она весь день гнала от себя эту мысль. В эту минуту она была просто не в состоянии что либо анализировать. И какова бы ни была причина смерти Фила, она не собиралась брать Келби себе в союзники.

– Я ничего не знаю, – повторила Мелис. Джед внимательно изучал ее.

– Не думаю, что вы говорите мне правду. Полагаю, вы знаете довольно много.

– Полагайте все, что хотите. Я не собираюсь это обсуждать.

– Ну, тогда я оставлю вас одну. – Он повернулся, собираясь уходить. – Видите, какой я чуткий? Если передумаете насчет бутербродов, спускайтесь в каюту.

Он, конечно, пошутил, но все то время, что она находилась на борту «Трины», он действительно был необычайно чуток и внимателен к ней. Он принялся за работу со спокойной деловитостью, беспрекословно выполнял все ее приказы и вообще позволил ей исполнять роль капитана. За все время она не услышала от него ни единой жалобы. Благодаря ему она сумела выдержать эти мучительные поиски.

– Келби!

Он повернулся к ней.

– Спасибо. Вы были очень добры ко мне сегодня.

– Не берите в голову. Любого может неожиданно подстеречь припадок сентиментальности. Со мной это бывает редко. Я дешево отделался.

– И мне очень жаль, что вы проделали весь этот путь в Афины понапрасну.