Они задумываются.

– Это все объясняет, Номер Первый. Я разбирал отдельные слова, но не предложения. И голос у нее… – он замечает, что многие ежатся, – весьма странный.

– Не голос, а визг, – бормочет кто-то.

– Женщины должны быть мягче. Неконструктивно говорить таким голосом.

– Вызывающе как-то, – замечает следующий министр.

– Да, босс, – включается Номер Первый, делая пометки у себя в блокноте.

– Выходит, так говорят все женщины? – спрашивает босс.

– Да, босс. Мы думаем, это их собственный диалект.

– И жительницы нашей страны хотят, чтобы и мы так говорили?

– Не совсем, босс. Они хотят, чтобы мы, во-первых, их понимали, а во-вторых, чтобы женщины вошли в правительство и говорили там о своих проблемах на своем диалекте.

– Почему бы нам тогда вообще не избавиться от мужчин? – взрывается один из министров.

– Успокойтесь. Они хотят, чтобы политики-женщины представляли женскую часть населения? – Босс задумался. Что ж, предложение не лишено смысла. Им можно передать на обсуждение вопросы, которые они сами будут поднимать. Но с другой стороны, что, если они станут принимать решения, с которыми не согласятся мужчины? Или того хуже – не поймут?

– Нет, босс, – вмешивается Номер Первый. – Идея в том, чтобы женщины в правительстве могли представлять всех граждан страны, не только женщин.

Раздается смех и стоны.

– Какая самонадеянность! Как они могут представлять мужчин, когда они сами женщины и говорят по-женски?

– Это та самая проблема, которая волнует женщин в отношении политиков-мужчин, босс.

Кабинет погружается в молчание.

– Также стоит заметить, – прибавляет Номер Первый, – что у них не только диалект отличается от нашего, но и мыслят они совершенно иначе.

Просто отлично. Другая идеология. Это может сработать похлеще чем гранаты, подрывая стабильность в правительстве и государстве.

Босс снова крепко задумался.

– Каким образом политик-женщина будет представлять гражданина-мужчину, если она говорит на другом диалекте и думает по-другому? Ни один мужчина на такое не купится. – У него на лбу выступил пот. – Мужской электорат этого не одобрит.

– Босс, взгляните на этот график. Здесь видно, что немалую часть избирателей составляют женщины.

– Да, но мужской электорат громче, его слышнее. А раз так, их мысли и проблемы передают в газетах более крупным шрифтом. Мне рассказывал редактор одного из крупнейших изданий. Они выпускают больше материалов, посвященных мужским делам, на самых популярных страницах, потому что читатели у них в основном мужчины. Мужские руки крупнее и лучше удерживают издания газетного формата.

– Босс, известно, что женщины в последнее время приобрели навыки обращения с газетами аналогичного формата, к тому же большое развитие получает интернет-пресса. Сейчас появились новые источники информации. Шрифт, газетные заголовки – это уже не так важно.

– Но как мы поймем друг друга? У нас здесь только что выступала женщина, и никто из нас ни слова не разобрал. Как мы сможем работать бок о бок? Как мужчинам-избирателям понимать своих представителей?

– По мнению женщин, мужчины со временам научатся их понимать подобно тому, как женщины научились понимать язык мужчин. Все женщины знают наш язык с детства, их растят двуязычными. Тогда как ни один мужчина в этом зале не говорит по-женски. По данным опроса, женщины считают, что в этом вопросе должно быть равноправие.

Босс вздохнул.