– Что, простите?

– Не переживай! – рассмеялся он. – Улыбнись! Не так уж все и плохо!

Она огляделась – не слышит ли кто? Позади стоял мужчина в наушниках, роясь в своем кошельке. На лице у него тоже не было улыбки.

– Да… ладно, – сконфуженно отвечала она, нахмурилась, но быстро спохватилась, взяла билет и отошла в сторону.

Ей было неловко: что у нее такое с лицом, что даже незнакомцы делают ей замечания? Вот серьезный мужчина, стоявший за ней в очереди, протянул деньги, забрал билет и отошел от кассы. Ему кассир отчего-то не посетовал на неулыбчивость.

Пока она на платформе ждала поезда, недоумение не покидало ее. Она вовсе не выглядит несчастной, почему незнакомец попросил ее улыбнуться? С чего он взял, что ему позволено распоряжаться выражением у нее на лице? Зачем ему, чтобы она постоянно излучала радость, ходя где-то по своим делам? Глупость какая. Может, у нее и впрямь несчастный вид? Он думал, она поблагодарит его за непрошеный совет? Он испугался, увидев ее хмурую мину?

Она изучает свое отражение в окне на станции, рассматривает себя так и этак. Нет, она не выглядит несчастной. Она выглядит нормально, как и другие мужчины и женщины, стоящие рядом на платформе.

Подошел поезд. Выбросив мысли о кассире из головы, она села и поехала дальше.

По дороге от станции до работы она заходит в магазин, чтобы купить себе на обед шоколадку. Сегодня она заслужила.

– Улыбнитесь, милочка, все будет хорошо! – подмигивает ей продавец.

«Еще один», – думает она.

– Что, простите?

– Все будет хорошо! – Он громко прищелкивает языком.

– Что будет хорошо?

– Просто так говорят, – улыбается продавец.

– Да у меня и так все хорошо, – смущается она.

– Ладно, ладно, – отступает он. – Как скажете!

И он деловито кивает следующему покупателю, отпуская ее. Она отходит в сторону, чтобы снова проследить, что будет дальше. Следующий покупатель – пожилой мужчина. И этот не улыбается. Он платит, берет свою газету и уходит. Все проходит быстро и просто. Этот мужчина явно не будет рассматривать себя в окнах и переживать по поводу выражения у себя на лице.

– Могу я вам помочь? – спрашивает продавец, заметив, что она осталась.

– Почему вы не попросили его улыбнуться?

– Кого?

– Его, – она машет рукой на дверь, куда только что вышел покупатель.

Он смотрит на нее как на сумасшедшую.

– Послушайте, такая симпатичная девушка не должна выглядеть типа эээ… – Он корчит сердитую гримасу.

– Но я так не гримасничала, – говорит она.

– Ну я же видел!

– И вам это не нравится, потому что я симпатичная? И я должна быть еще более симпатичной?

– Мне не нравится? – ощетинился он. – Мне все равно.

– Вы часто просите незнакомцев улыбаться?

– Ах, перестаньте. – Он кивком указывает на дверь, чтобы она уходила. Ему не по душе ее дотошность. – У меня к вам все.

Она, кипя от возмущения, уходит.

На следующий день она снова покупает билет в кассе на железнодорожной станции. Когда кассир поднимает на нее глаза, она с силой дудит в бумажный рожок, так что фольга разворачивается и шлепает по разделяющему их стеклу. На ней огромные клоунские очки и фальшивые усы. Она весело машет руками, растопырив пальцы.

Кассир откидывается на спинку стула и складывает руки на груди. Представление его не впечатляет.

Затем она идет в магазин.