По сведениям Всемирной организации здравоохранения двести миллионов женщин стали жертвами калечащих операций на половых органах и три миллиона девочек подверглись риску претерпеть то же самое в разных частях Африки, Азии и среди иммигрантов в Европе и Соединённых Штатах. Если вы человек стойкий, посмотрите в Интернете, в чём состоит эта практика, когда девочкам делают обрезание клитора и половых губ бритвой, ножом или куском стекла без анестезии, а зачастую и без минимальных средств гигиены. Женщины калечат девочек, чтобы исполнить обряд,цель которого лишить их сексуального удовольствия и оргазма. Правительство не вмешивается, ссылаясь на то, что явление есть часть религиозного или культурного обычая. На брачном рынке необрезанная девочка стоит дешевле.

Надругательство, эксплуатация, пытки и преступления против женщин и девочекпроисходят в массовых масштабах по всему миру и почти всегда остаютсябезнаказанными. Цифры зашкаливают, ошеломляют нас, и мы упускаем из видувеличину ужаса. Лишь познакомившись с девушкой или женщиной, испытавшей на себе подобный ужасный опыт, узнав её имя, увидев лицо и услышав историю, мы можем проявить солидарность.

Предположим, что ничего ужасного не произойдёт ни с одной из наших дочерей, но может возникнуть множество ситуаций, в которых и они окажутся недооценёнными или притеснёнными, когда выйдут в люди и станут заботиться о себе. В школе и при получении высшего образования девочки, как правило, умнее и прилежнее мальчиков, но возможностей у них меньше; в трудовой сфере мужчины зарабатывают больше и занимают высшие посты; в искусстве и науке женщины прикладывают вдвое больше усилий, чтобы получить половину знаний, и для чего мы должны продолжать.

В прошлые десятилетия женщинам препятствовали развивать свой талант и творческую жилку, потому что это считалось противоестественным; предполагалось, что биологически они предназначены только для материнства. И если какая-то женщина достигает определённого успеха, она вынуждена ссылаться на самоутвердившихся и состоявшихся в жизни мужа и отца, как мы видим на примере композиторов, художников, писателей и учёных. Это меняется, но не везде и не таким образом, как бы нам хотелось.

В Кремниевой долине, технологическом рае, навсегда изменившем саму сущность общения и человеческих отношений, средний возраст сотрудников меньше тридцати лет. Иными словами, мы имеем дело с молодым поколением, предположительно, самым прогрессивным и дальновидным. Общаясь с ним, женщины подвергаются дискриминации и испытывают проявления мачизма, неприемлемого как явление вот уже более полувека. В этой среде, как и во многих других, часть женщин-служащих минимальна, им отказывают в постах и повышении по службе, недооценивают, не дают прохода, не обращают внимания, когда женщина высказывает своё мнение, зачастую и притесняют.

Моя мать хорошо писала маслом, с совершенным чувством цвета, но поскольку её хобби никто не воспринимал всерьёз, она перестала этим заниматься. Её воспитывали с мыслью, что, будучи женщиной, она ограничена; настоящие художники и творцы — всегда мужчины. Я её понимаю, потому что, несмотря на свой феминизм, я тоже сомневалась в своих способностях и таланте; я начала писать художественные произведения, когда мне было около сорока лет с чувством, что я вторгаюсь на запретную территорию.