Шеридан коротко кивнул:
– Но не делайте ничего безрассудного, Гриффин. Генри будет иметь полное право стрелять.
Гриффин оставил своих стражей и вошел в шатер. Джон сидел на одной из длинных скамеек, неподвижно глядя на скатерть. Обойдя вокруг стола, Гриффин посмотрел в лицо друга, с облегчением отметив, что цвет его лица улучшился, дыхание стало более ровным.
– Я не убивал вашу дочь, Джон, – сказал он. На щеках Джона О'Рили блестели слезы.
– Господи, как бы я хотел верить тебе, Гриффин. Как бы я хотел тебе верить!
Генри и судья не собирались больше ждать ни минуты.
– Вытяни руки, Гриффин, – потребовал судья; голос его теперь звучал немного мягче.
– Может, лучше связать ему и ноги? – проворчал Генри.
Судья Шеридан испытующе взглянул на Гриффина.
– Не надо, – грустно сказал он. Потом обратился к Джону: – Мои глубочайшие соболезнования насчет вашей дочери. Хотите, чтобы я известил вашу жену?
Джон медленно покачал головой; его глаза казались пустыми, незрячими.
– Я сам сообщу Джоанне,– сказал он.
* * *
Рэйчел села в широкой постели, пытаясь рассмотреть бледное, повернутое в сторону лицо Молли Брэйди.
– Что произошло? – тревожным шепотом спросила девушка.
– Это Афина Бордо, – ответила Молли, наклонившись к своей пациентке и ставя ей на колени поднос с горячей пищей. – Поешь.
Но Рэйчел утратила всякий интерес к аппетитному ужину, которого ждала с таким нетерпением всего несколько минут назад.
– Что – Афина Бордо? – настойчиво повторила она, потрясенная жестким, отрешенным выражением зеленых глаз Молли.
– Она мертва,– прошептала Молли.– И доктора Флетчера арестовали по обвинению в ее убийстве.
Рэйчел отбросила одеяло и сползла с кровати. Поднос со всем своим содержимом свалился на пол.
– Нет!
Ворча, Молли опустилась на колени и стала собирать осколки посуды, куски бисквита с маслом, свиной рубец.
– Посмотри, что ты наделала, Рэйчел Маккиннон. Весь твой замечательный ужин и лучший фарфор...
Голос Рэйчел стал высоким и тонким от предельного негодования:
– Как вы можете беспокоиться о фарфоре, когда Гриффин в такой беде!
Молли подняла голову, по ее лицу текли слезы.
– О, Рэйчел,– рыдала она.– Он говорил, что убьет ее! Я своими собственными ушами, в этой самой комнате, слышала, как он поклялся в этом!
Колени Рэйчел дрожали и подгибались, но она не собиралась забираться обратно в постель и покорно смиряться с тем, что никак не могло быть правдой.
– Где моя одежда... я пойду к нему...
Молли бросила осколки, которые собирала, и вскочила на ноги:
– Ты никуда не пойдешь, мисс Рэйчел Маккиннон! Мой Билли пошел за Филдом Холлистером – доктору сейчас нужен он, а не ты!
Рэйчел увернулась от Молли и на мгновенье прислонилась к стене, чтобы отдышаться.
– Я сама найду это дурацкое платье! – закричала она.
Но Молли, в отличие от Рэйчел, не была ни больной, ни слабой. Стараясь не наступить на разбросанные по полу куски фарфора, она обхватила свою подопечную и отправила ее обратно в постель.
– И какую помощь ты окажешь этому человеку, если умрешь от потери крови? – резко поинтересовалась домоправительница Гриффина, упершись руками в худенькие бока и уставившись на Рэйчел блестящими от слез и решимости глазами.
Теперь заплакала и Рэйчел:
– Он не мог... о, Молли, он просто не мог...
В глазах Молли появилось отстраненное выражение, они приобрели неистово-изумрудный оттенок. |