Хорошо рассчитали ребята: следить за шахтой было поздно, они уже там. И можно быть уверенным, все штреки‑забои на предмет засады прочесали. Интересно, в какой академии МВД их главаря обучали?

Яковенко быстро перешел в инфоцентр, мы – за ним. Он включил подсветку на карте района и покрутил головой – не иначе, Африку искал.

– Ничего нет, товарищ полковник, – доложил оператор, сняв наушники. – Не успели засечь, абоненты менялись и говорили с передвижных точек.

– Это я и без тебя слышал, – отмахнулся начальник. – Шахта «Южная», – ткнул пальцем в звездочку на чистом зеленом фоне. – Степь! Голая степь!.. Километра полтора от оживленной трассы, старый копер – как на ладони… Одна узкая шоссейка… На восток, север, запад – по полтора‑два километра степи… Слева по трассе в трех километрах – посадка, узкая полоска смешанного леса. По степи ни им, ни нам не пройти – зона обрушения, все иссечено провалами в заброшенные выработки…

– Надо брать на трассе, – вмешался в разговор Демин. – Ставим в засаду по семь машин справа и слева от дороги, наряды ППС курсируют в двух направлениях. Как только выедут на трассу – отсекаем Онуфриевых…

– Да не отпустят они Онуфриевых, товарищ подполковник, – уверенно сказал один из офицеров. – Что они, не просчитали, что их на трассе попытаются взять?

– Значит, не препятствовать движению! – посмотрел на часы Яковенко. – «Десятый», «Двенадцатый», «Четырнадцатый» без опознавательных будут вести их, пока не отпустят. – Товарищ полковник, Иевлев на телефоне! – крикнул оперативный дежурный. Яковенко взял трубку.

– Его дело – передать деньги! Все! И забрать жену с ребенком… Что значит – не отдадут?.. Нет, пусть делает то, что они скажут, никакой самодеятельности!.. Давай, отправляй его! «Десятый», «Двенадцатый» и «Четырнадцатый» – это мой «ниссан», «волга» и «девятка» с форсированным двигателем, на которых не стояли ментовские клейма; нам предстояло следовать в транспортном потоке за киднапперами, если те не пожелают восстановить семью Онуфриевых и возьмут кого‑то из них в заложники.

– По машинам! – приказал Яковенко. – Рации не выключать, действовать только по моей команде!

Киднапперы играли почти в открытую. Не знать того, что их поведут, блокируют движение и уйти не дадут, они не могли. Значило ли это, что толстосум с семейством обречены? На что‑то же они рассчитывают!

Я вывел «ниссан» с площадки служебных машин ГУВД, включил рацию. Как могут развиваться события, я приблизительно представлял – в «Альфе» мы прорабатывали вариантов семь задержаний машин с заложниками. Но, во‑первых, со мной сейчас были не мои ребята, а градинские менты; а во‑вторых…

Во‑вторых, события развивались по «восьмому», никем не предвиденному варианту.

2

Мне было приказано занять место на развилке – в нескольких метрах от начала лесопосадки. Если стать лицом в направлении краевого центра, вправо уходила грунтовка, огибавшая поле, а полуразрушенный копер «Южной» оказался приблизительно в двух километрах по левую руку – в бескрайней степи – и плохо просматривался даже в полевой бинокль.

Магистраль была широкой и оживленной. Преступники действовали с расчетливостью профи высокого класса (так что в жаргончике блатарей из числа абонентов Онуфриева был прокол): даже время передачи денег было продумано. Шахтенка, может быть, и была «Южной» – в бассейне или системе других горнодобывающих предприятий ПО «Азовуголь», – но по отношению к трассе Градинск – Краснодар стояла как раз на западе, так что именно теперь, в девятнадцать тридцать пять по местному времени, вместо давно снятой с копра красной звезды висело яркое, как надраенный медный таз, солнце, и в пунктире железного потока машин ничего, кроме протуберанцев, видно не было.