Мои парни засмеялись.

– Прежде всего, не паникуй, – железно ответил я, стараясь, чтобы ему передалась уверенность. – Доедешь до отвеса – прижимай к скале. Я к тебе еду!

Прослушивавшая переговоры «Центральная» откликнулась многоголосыми командами. ДПС и две группы ГНР доложили об изменениях маршрутов.

– «Третий», «Третий»! Кифарский! – шумел Иевлев, игнорируя позывные. – «Центральная» вызывает, что там у тебя? Толик, отзовись!

Кифа молчал; я утопил педаль в пол, но «птица» отказывалась переходить звуковой барьер наотрез…

К горе мы подъехали, когда там уже все было кончено. Двое водителей подоспевших «канареек» поливали из огнетушителей дымящийся «ниссан»; «скорая» вдали вертела «маяком» быстрее, чем колесами. Сержанту – водителю «ниссана» – она была уже не нужна: пуля Коноплева угоди‑ла ему под кадык; еще двое оперов, сидевших справа, подавали признаки жизни, но и только.

Борт прижатой Коноплевым машины преследователей прочертил на отвесной стене широкую полосу длиной в двадцать метров.

Кифа уцелел (успел упасть между сиденьями, как он потом объяснил). Пятый милиционер сидел на асфальте, прижав к лицу ладони; между пальцами сочилась кровь.

Я заглянул в салон «ниссана»…

– Куда он пошел?! – потряс ошалевшего от неожиданного исхода задержания Кифарского.

– Направо пошел, в «Золотую розу»! – выкрикнул он, словно его контузило.

– Есть на трассе какие‑нибудь ответвления? – презрев неловкость (старший группы не знает маршрута), спросил я у всех сразу.

– Через шесть километров поворот на переезд, за ним – пролесок; через восемь – развилка, грунтовка по обе стороны: на Староминскую и Вышгородскую, – споро доложил водитель «волги».

– Да не пойдет он в совхоз, – отмахнулся я, – там его наши ждут. Давай во всех направлениях! Лейтенант – прямо до «Розы», ГНР – 2 и 3 – на развилку, а я пойду на переезд. По машинам!

Я исходил из технических возможностей машин: «волжанка» «ГАЗ‑31» ДПС была самой быстроходной, мне же предстояло блокировать переезд: самый ближний, но и самый вероятный маршрут.

– Майор Вениаминов, доложите обстановку! – неожиданно объявился в эфире Яковенко.

Что у этих начальников за страсть такая, не пойму: появляться в разгар операции и требовать отчета?

С Яковенкой мы виделись давненько; хорошо бы не видеться еще столько же.

Микрофон взял старлей, сидевший справа.

– «Первый»! Вениаминов!

– Преследую преступника, – заговорил остряк‑старлей издевательским тоном ведущей телепередачи «Спокойной ночи, малыши!». – В районе горы Верблюжий Горб обстреляна группа капитана Кифарского, есть жертвы. Убит сержант Гонта, трое…

– В каком направлении ведете преследование? – перебил его Яковенко, из чего следовало, что расстрел группы захвата его не интересует.

Я выхватил микрофон.

– В прямом, товарищ полковник! – доложил коротко и отключился: терпеть не могу, когда болтают «под руку» на скорости сто десять!

Руоповцы заржали.

– Из «мерса» по пути с дачи, – определил кто‑то из сидевших сзади.

– Может, включить? – усомнился другой. – Отвечать не будем, так хоть послушаем.

– Дома музыку послушаешь, – отрезал старлей, пользовавшийся непререкаемым авторитетом.