-  Нет, цирковой - это Икарийские игры.

    -  Тогда не знаю.

    -  Но ведь вы - «эльф».

    -  Впервые слышу.

    -  Пожалуйста, не надо так… Мы с вами в одинаково невыгодных условиях…

    -  Я поняла. Не знала, что так называется.

    -  Странно, что не знали.

    -  Может быть. Красиво.

    -  Тогда, если не трудно…

    -  А вот это никого не касается… - у Марины внезапно сел голос. Она кашлянула и повторила с хрипотцой: - Никого не касается.

    -  Не уверен, - сказал Юсуф. - Видите - все так переплелось. Самое личное может оказаться важным… жизненно важным… для всех. Для всех, понимаете?

    -  Подождите, Юсуф, - сказал Андрис. - Что все это значит?

    -  Когда я делал документы, - сказал Юсуф, - я наткнулся… все перемешалось, поэтому поисковая программа собирала вообще все, что было как-то связано - в данном случае с фамилией Сомерс… и наткнулась на некий список из тридцати восьми имен, где фамилия Сомерс имелась… список так называемых «эльфов». Потом я нашел все остальное. «Эльфийские игры», Андрис, - когда вот эти тридцать восемь - все они молодые, от пятнадцати до двадцати пяти лет - дважды в неделю собираются в Жестяном бору, ночью, и устраивают… э-э…

    -  Оргию, - подсказала Марина.

    -  Оргию, - согласился Юсуф. - На это не стоило бы обращать внимание, если бы именно в эти часы активность управляющего комплекса Жестяного бора не превышала повседневную в сто - сто пятьдесят раз. Дважды, исчерпав операционный резерв, комплекс подключался к городской сети… что с вами?

    Марина медленно встала и так же медленно начала валиться назад - и упала бы, если бы Линдерман не подхватил ее.

    -  То есть подозрения у вас стали появляться уже давно… - пробормотал Линдерман, глядя куда-то мимо Марины - в пространство.

    -  Не подозрения, - поправила его Марина. Голос ее звучал ровно и бесцветно. - Это была ирония, черный юмор… страшная сказка, может быть… Видите, ли, игры, - поклон и полуулыбка в сторону Юсуфа, - давали очень сильный эмоциональный заряд, и требовалось как-то снизить все это… отстоять себя. Очень трудно объяснить…

    -  Что вы, это как раз понятно, - сказал Линдерман. - Как раз очень по-человечески.

    -  Если по аналогии с голотеатром - ну, не парным, он все-таки просто зрелище, - а когда партнеров много… я несколько раз участвовала в квинтетах, говорят, делали и больше, но это опасно, слишком большая нагрузка на психику… так вот, по аналогии с голо я создала концепцию «эльфийских игр». То есть черную концепцию… контрконцепцию… Допустим, в том же голоквинтете ты как-то можешь сознательно воздействовать на изображение только в первые секунды - дальше от тебя уже ничего не зависит, изображение тебя использует… высасывает из тебя то, что ему нужно… именно высасывает - оно может быть безобразным, прекрасным, омерзительным - но оно всегда нечеловеческое - изображение… ни один человек - сам - никогда… И тем не менее ты всегда помнишь, что это только изображение, игра лазерных лучей, проходящих через кювету с жидкими кристаллами… А в бору - сильнее… все происходит внутри тебя, но - ярко, мощно, реальнее самой реальности… если бы могли существовать такая реальность… то есть она существует, но ее невозможно охватить вот так сразу всю - охватить… и главное - она пластична, ее можно творить.