— Это правильно, — одобрил Мышкин. Вид у него был совершенно растерянный. Гаврюшину сильно захотелось его встряхнуть.

— Ну а как он вам вообще, Зуев-то? — с нетерпением спросил он. — Как вам кажется? Темнит?

— Не исключено, — задумчиво сказал Мышкин. — Однако с Натальей он, видимо, по возвращении не связывался…

— А если бы они были сообщниками, он, по идее, должен был первым делом ей позвонить и узнать, вышли на нее или нет и что она нам сказала, — докончил за него Гаврюшин. — Но ведь он мог просто не успеть — не застать, скажем… Времени-то было немного. И потом, почему вы так уверены? Может, он нарочно очки втирает? На Дерюгина он, надо сказать, катит последовательно…

— Сейчас-сейчас… Постойте-ка… Он знал, что у Дерюгина назначена встреча…

— То есть мог рассчитывать, что не столкнется с ним у Козловой…

— Да, но ведь сама эта встреча — это алиби, — возразил Мышкин. — Отличное алиби для Дерюгина. Нет, что-то тут все-таки не вяжется…

— Он мог рассчитывать на то, что у Дерюгина не будет алиби на первую половину дня… — не очень уверенно предположил Гаврюшин. — Смотрите… Предположим, он знает, что до трех Дерюгин не контролируем, — например, один дома, а с трех он на этом совещании… или встрече. Зуев приезжает к Козловой, скажем, примерно к трем, делает свое дело — и уезжает. Время с такой точностью не определяется — это он наверняка понимает…

— А зачем он тогда вернулся из Вены?

— Ну как зачем? Если уж он решил Дерюгина устранить, то, наверное, не просто так. Взять дело в свои руки…

— Знаете, Женя, — Мышкин с сомнением покачал головой, — у них ведь все-таки не монархический принцип. Вряд ли, убрав Дерюгина, он прямо так все и унаследует. Это все как-то иначе устроено.

— Это-то мне ясно… Кстати, про акции он так и не сказал. С понтом: нечего лезть не в свое дело, но не сказал ведь… Ну, это мы, положим, выясним. А ведь не любит он Дерюгина, как по-вашему?

— Не любит, — согласился Мышкин.

— А почему, как вы думаете? Завидует?

— Кто его знает… — задумчиво сказал Мышкин. — За двадцать пять лет знакомства многое могло накипеть. И потом… Катя эта…

— Да, вот тут-то он уж точно соврал! Как заговорил о ней — глазки загорелись. Я, говорит, не рассчитывал — а глазки горят!

— Я вот думаю… — Мышкин на секунду замялся, как будто что-то прикидывая. — Нужно ли соседей проверять?..

— Вы что, думаете… — Гаврюшин вытаращил глаза. — Вы думаете, он правда мог с ними договориться? Чтоб они ему алиби сплели, зная, чем дело пахнет?.. Ну, не знаю… Это ж статья! Кто их знает, впрочем… Я на них как-то и внимания особого не обратил. Как вам кажется, похоже?

— Н-не очень. — Мышкин потер лоб, словно пытаясь что-то припомнить.

— Вот и мне показалось… Но опять же… если так, то они могли подготовиться… и разыграть, как по нотам…

Он немного помолчал и заявил решительно:

— Ладно. Съезжу. Вот прямо сейчас и поеду. Без звонка. Проверю реакцию. Вы — к красавице, я — к соседям. У каждого свои сверхурочные…

Мышкин вышел на крыльцо и поежился. На небе не было ни облачка, маленькие, колючие звезды светили сквозь морозную дымку.