— Ты пошел бы, — заверила она.

Я старался говорить спокойно:

— Вне всяких сомнений.

Она хмуро посмотрела на наши руки:

— А потом, когда я добивалась изменений в своем расписании, в наивной попытке избежать встреч с тобой, ты оказался там… и в тесной, теплой маленькой комнатушке этот запах просто привел меня в исступление. Тогда я была очень близка к тому, чтобы расправиться с тобой. Ведь там был только еще один хрупкий человек — проще простого.

Так странно было снова просматривать свои воспоминания, но на этот раз с субтитрами. И впервые понимать, что все это значило, сознавать опасность. Бедный мистер Коуп. Я вздрогнул при мысли, насколько близок я был к тому, чтобы стать непреднамеренным виновником его смерти.

— Но я устояла. Даже не знаю как. Я заставила себя не ждать тебя, не следовать за тобой от школы. На улице, где я перестала ощущать твой аромат, мне стало легче, удалось с ясной головой принять правильное решение. Я оставила всех возле дома — слишком стыдно было рассказать им, насколько слабой я оказалась, они поняли только, что случилось что-то очень плохое — и поехала прямиком к Карин в больницу, чтобы предупредить ее о своем отъезде.

Я удивленно смотрел на нее.

— Мы поменялись автомобилями — бак ее машины был полон, а я боялась останавливаться. Я не осмелилась вернуться домой, встретиться с Энистом. Он не отпустил бы меня без борьбы. Попытался бы доказать, что в отъезде нет необходимости…

— Следующим утром я уже была на Аляске, — в ее голосе звучал стыд, словно она признавалась в каком-то колоссальном проявлении трусости. — Там я провела два дня со старыми знакомыми… но тосковала по дому. Мне была ненавистна мысль, что я расстроила Эниста, всех остальных, всю свою приемную семью. Вдыхая чистый горный воздух, трудно было поверить, что ты так уж неотразим. И я убедила себя, что мое бегство — просто слабость. Мне уже приходилось бороться с искушением — несравнимо меньшего масштаба, конечно, но я сильная. Кто ты такой, ничтожный человеческий мальчишка, — она внезапно усмехнулась, — чтобы выгнать меня оттуда, где я хотела быть? Ох уж этот смертный грех гордыни, — Эдит покачала головой. — Вот я и вернулась…

Я не мог произнести ни слова.

— Перед новой встречей с тобой я приняла меры предосторожности — поохотилась, насытившись больше, чем обычно. И убедила себя, что достаточно сильна, чтобы вести себя с тобой так же, как с другими людьми. Это было слишком самонадеянно… Бесспорно, все осложнялось тем, что мне не удавалось просто прочесть твои мысли, чтобы понять, как ты на меня реагируешь. Я не привыкла прибегать к таким обходным путям, как подслушивание твоих слов в мыслях Джереми… Его мышление оригинальностью не отличается, и меня весьма сердила необходимость опускаться до этого. К тому же я не знала, говоришь ты всерьез или просто потакаешь желаниям собеседников. Все это крайне раздражало.

От этих воспоминаний Эдит нахмурилась.

— Я хотела, чтобы ты забыл о моем поведении в тот первый день, поэтому постаралась заговорить с тобой как с любым другим человеком. Вообще-то мне просто не терпелось — я надеялась расшифровать некоторые из твоих мыслей. Но ты оказался слишком интересным, я поняла, что меня притягивает выразительность твоего лица… а время от времени ты шевелился, и воздух вокруг тебя приходил в движение… Этот аромат ошеломлял меня снова…

Она ненадолго замолчала.

— Конечно, потом ты чуть не погиб на моих глазах. Позже я придумала идеальное объяснение своих действий в тот момент: если бы я тебя не спасла, если бы передо мной пролилась твоя кровь, то я не смогла бы сдержаться и раскрыла бы нашу сущность.