|
И надо все власти обезоружить, чтобы утверждать жизнь всем народом согласно и своею собственной рукой". Пыльников сунул книжку за пазуху, а старичок сказал, усмехаясь: - Да, это... другой тон! С этим необходимо бороться. - И, грозя розовым кулачком с рубином на одном пальце, он добавил: - Но прежде всего нужно, чтоб Дума не раздражала государя. - Ваше превосходительство, - взныл Пыльников, изобразив всем лицом и даже фигурой состояние человека, который случайно выпил рюмку уксуса. - Но как же германофильские тенденции его супруги и это грязное пятно, Распутин?.. - Профессор, вероятно, вы не верите в бытие бога и для вас бога - нет! - мягко произнес старичок и, остановив жестом возражение Пыльникова, спросил: - Вы попробуйте не верить в Распутина?.. - Замечательно сказано! - вскричала актриса, тотчас же прикрыв рот платком, глаза ее смеялись. - Мы говорим о зле слишком много - и этим преувеличиваем силу зла, способствуем его росту. Елена, полулежа в кресле, курила, ловко пуская в воздух колечки дыма. Пыльников стоял пред стариком, нетерпеливо слушая его медленную речь. - Самодержавие имеет за собою трехсотлетнюю традицию. Не забывайте, что не истекло еще трех лет после того, как вся Россия единодушно праздновала этот юбилей, и что в Европе нет государства, которое могло бы похвастать стойкостью этой формы правления. Самгин знал, что старичок играет крупную роль в министерстве финансов, Елена сообщила, что недавно он заработал большие деньги на какой-то операции с банками и предлагает ей поступить на содержание к нему. - На содержание я - не пойду, но деньжонок около него поклюю немножко. Он любит ласку и хорошо платит... Старичок напомнил Самгину эти ее слова, он поучительно говорил: - Государь - одинок, друзей у него - нет, родственники относятся враждебно, а он - человек мягкий, он любит ласку... Самгин, сидя рядом с Еленой, слушал и усмехался. Возвратясь домой, он нашел записку Елены: "Еду в компании смотреть Мурманскую дорогу, может быть, оттуда морем в Архангельск, Ярославль, Нижний - посмотреть хваленую Волгу. Татаринов, наконец, заплатил гонорар. Целую. Ел.". Самгин поморщился и мысленно обругал ее: "Жулик", - потому что, хотя деньги получены по делу, которое принято было ее мужем, но закончил его он, Самгин, и по условию полгонорара принадлежало ему, но он знал, что Елена не поделится с ним, как это уже неоднократно бывало. Связь с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, - в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и-что особенно возбуждало Самгина- все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому - к армии, правительству, интеллигенции, к своей прислуге - и все чаще, в разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции: - Чорт их возьми, немцев, с их длинными пушками! Если они разрушат Париж - где я буду жить? Ваша армия должна была немцев утопить в болоте вместо того, чтоб самой тонуть. Хороши у вас генералы, которые не знают, где сухо, где болото... Самгин находил излишним возражать, но эти речи Елены отталкивали его. Но однажды он заметил: - Что же, для тебя Франция - только Париж? - Да, конечно. И кто не понимает этого, тот не понимает Францию. Это у вас возможны города, вот такие, пришитые сбоку, как этот. Я не понимаю: что выражает Петербург? Вы потому все такие растрепанные, что у вас нет центра, нет своего Парижа. |
