— Мне доложили, что алмазом интересуются эти двое, — уклончиво ответил он. — А я не люблю неизвестных посетителей и поэтому навел справки. И кстати, — вздохнул он, — я ничего не знал о вашем знакомстве с Дашангой. Извините, мадам, — усмехнулся он.

— Я знакома с ним поверхностно, — сказала Инель, — просто нас познакомил муж. Он тогда приехал из Индии, а с ним Дашанга. Вот, собственно, и все. Мы еще трижды виделись, — вспомнила она. — Один раз в Египте, а потом в Израиле, а два года назад в Париже. Я вывозила туда несколько картин на выставку-продажу, а он привозил поющие шкатулки, — улыбнулась она. — Я заказала ему одну такую, но было сообщение, что он погиб. Самолет, на котором летел шейх, взорвался в воздухе. И поэтому я была удивлена, — призналась Инель, — когда увидела его. Значит, ты считаешь, что они могут доставить нам неприятности? — спросила Инель. — Послушай, Ван, — вздохнув и не дав ему ответить, проговорила она. — Пожалуйста, обеспечь безопасность Марсии. Она слишком беспечна.

— С вашей дочерью ничего плохого не произойдет, — заверил ее Ван.

— Подождите, месье, — возразил рыжеволосый здоровяк. — Мне кажется, вы обращаетесь не по адресу. Я не занимаюсь похищениями.

— Хватит, Тэгнер, — усмехнулся Уви Дашанга. — Ты делал подобное дважды, и довольно успешно. Например, похищение сына генерала…

— И все-таки повторяю, — холодно улыбнулся рыжий, — вы обратились не по адресу.

— Ты слышал о семи камнях бессмертия? — спросил шейх.

Тэгнер выжидательно уставился на него и произнес:

— Вы имеете в виду человека, который…

— Я имею в виду ангела Перуса, — спокойно сказал шейх. — Есть одна легенда…

— Перус, — кивнул Тэгнер. — Буду честен, нет, я ничего не слышал о таком. Я не люблю мифологии и не верю в сказки.

— Камушки бессмертия, брошенные Перусом на землю, чтобы сделать людей бессмертными, может, и не являются таковыми, — усмехнулся шейх. — Хотя некоторые уверены в том, что они могут лечить многие, если не все, болезни, — кивнул он. — А то, что за эти камушки дают очень большие деньги, факт. Что ты скажешь, если за похищение дочери мадам Леберти мы предложим тебе миллион евро?

— Отвечу сразу и не задумываясь, — спокойно проговорил Тэгнер. — Нет. Я не возьмусь за такое в Европе. И не думаю, что кто-то из профессионалов возьмется за это, даже если сумма будет увеличена. И дело не только в том, что это трудно, — усмехнувшись, продолжил он. — А дело в том, что нет гарантии, что названная вами мадам отдаст алмаз за дочь. Это раз, — кивнул он. — Второе… — Вздохнув, он вытащил сигару, отрезал кончик, сунул в губы. Шейхи переглянулись. — Вы просто представьте, что будет, если мадам Леберти все-таки примет предложение. Из музея исчезнет алмаз. И тысячи идиотов, которые, горя возбужденными от восторга глазами, заверяют всех, что, увидев алмаз, они излечили что-то, какую-то болезнь, будут осаждать дом мадам, требуя выставить камень. И к ним присоединятся еще десятки таких же идиотов. Кстати, — улыбнулся он, — вы читали про одного сенатора из США? Он на полном серьезе уверяет, что именно после того, как побывал в музее мадам Леберти, у него стабилизировалось давление и перестало болеть сердце.

— Да он просто трус, — по-арабски проговорил шейх.

— Ошибаетесь, — неожиданно для обоих чисто по-арабски заговорил Тэгнер.