|
Он сообразил, что это костлявая рука скелета. Но ничто не дрогнуло в нем. В то же мгновение незнакомец почувствовал, что кто-то увлекает его вперед. Через сотню туаз <Туаза - старинная мера длины, равная 6 футам или приблизительно 2 метрам.> они остановились. Пальцы скелета разжались, повязка спала с глаз, и незнакомец замер: он очутился на вершине Громовой горы. «Я ТОТ, КТО Я ЕСМЬ» Посреди поляны, окаймленной старыми голыми березами, уцелел нижний этаж одного из разрушенных замков. Такие замки строили по всей Европе феодальные сеньоры по возвращении из крестовых походов. Резные портики украшены были изящным орнаментом. Вместо искалеченных статуй, сваленных под стенами замка, в каждой нише притаились кустики вереска или пучки горных цветов, которые выделялись на бледном фоне небес своими кружевными головками. Открыв глаза, незнакомец увидел, что стоит перед главным портиком, ступени которого были влажны и поросли мхом. На нижней ступеньке стоял призрак с костлявой рукой, которая и привела сюда незнакомца. Призрак был закутан с головы до пят в длинный саван. В складках савана виднелись пустые глазницы, костлявая рука указывала на развалины. Незнакомец подумал, что рука показывает на цель его долгого пути - комнату, которая несколько возвышалась над землей и потому была скрыта от глаз, но сквозь ее местами обвалившиеся своды сочился сумрачный и таинственный свет. Незнакомец кивнул головой в знак того, что он понял, куда ему надо идти. Призрак медленно и бесшумно поднялся по лестнице и исчез среди развалин. Путешественник, следуя за ним так же спокойно и торжественно, поднялся по той же лестнице, что и призрак, и вошел в залу. За ним с оглушительным грохотом захлопнулась, словно железный занавес, парадная дверь. Войдя в круглую пустую залу, призрак замер. Задрапированные черным стены залы освещались тремя светильниками - от них исходил слабый зеленоватый свет. Незнакомец остановился шагах в десяти от призрака. - Открой глаза, - вымолвил призрак. - Уже открыл, - отозвался незнакомец. Стремительно выхватив из складок савана обоюдоострую шпагу, призрак ударил по бронзовой колонне - ей глухо ответило эхо. Тотчас вдоль стен зашевелились камни, из-за них показались такие же призраки, вооруженные обоюдоострыми шпагами. Они заняли скамьи амфитеатра, расположенные вдоль стен залы, и замерли, будто холодные неподвижные статуи на своих пьедесталах, причудливо освещаемые зеленоватым мерцанием ламп. Каждая живая статуя отчетливо выделялась на черном 10 фоне стен, о которых мы уже упоминали. Впереди стояло семь кресел; шесть из них были заняты призраками, по-видимому, начальниками, седьмое кресло пустовало. Сидевший на председательском месте поднялся. - Сколько нас, братья? - спросил он, обращаясь к собранию. - Триста, - ответили призраки в один голос, отозвавшийся эхом, которое, впрочем, немедленно потонуло в черных складках мрачной драпировки на стенах залы. - Триста, - подхватил председатель, - и каждый из вас представляет десять тысяч братьев; это триста клинков и три миллиона кинжалов. Затем он повернулся к незнакомцу. - Для чего ты пришел сюда? - спросил он. - Хочу видеть свет, - отвечал незнакомец. - Путь, ведущий к священному огню, труден и тернист, не боишься ли ты вступать на него? - Я ничего не боюсь! - Однажды вступив на этот путь, ты уже никогда не сможешь свернуть с него. |
